Секретная миссия Рудольфа Гесса - страница 13

Гесс о провале путча узнал во второй половине того же дня на вилле издателя. Двух своих заложников — министра сельского хозяйства и министра внутренних дел он решил спрятать на лыжной базе в горах. Он запихнул их в машину, взял еще двух бойцов из студенческого отряда СА и попросил шофера выехать на дорогу, ведущую в Бад-Тельц. Решение это он принял, исходя не столько из каких-либо расчетов, сколько из-за своего настроения: мрачного и мстительного, о чем свидетельствовали его поступки. По дороге он играл со своими заложниками в зловещую игру: время от времени приказывал водителю остановиться и, освещая фарами лес, делал вид, что ищет подходящие деревья, чтобы можно было повесить пленников. Возможно, это покажется садизмом, но для молодого человека, прошедшего школу ненависти и жестокости в добровольческом корпусе, ничего особенного в том не было. Когда группа прибыла в Бад-Тельц, стало ясно, что снег и мгла не позволят им отыскать лыжные домики. Гесс вышел из машины, чтобы попроситься на ночлег к обитателю одиноко стоящей виллы. Переговоры длились несколько дольше, чем ожидалось, а когда он вернулся, автомобиля на месте не оказалось. Машина уехала назад в Мюнхен. На обратном пути молодые бойцы СА разыгрывали с министрами все тот же жестокий спектакль. "Возможно, это было наилучшее решение, — писал Гесс в следующем месяце. Дальнейшее удержание министров все равно ничего бы не дало".

Горными тропами, известными ему по пешим прогулкам с Ильзе, и с помощью членов братства «Оберланд», предоставлявших ему по пути укрытия, он благополучно достиг Австрии и уже там узнал, что Гитлер арестован и в ожидании суда заключен в крепость Ландсберг. Гесс надеялся только, что с Гитлером там будут хорошо обращаться. В письме родителям он писал, что настроение у него хуже не бывает, но он поправится, так как еще "окончательно не закостенел".

Гесс через всю жизнь пронес интерес к звездам, пробужденный в Египте его матерью; в интернате в Бад-Годесберге он покупал и брал почитать книги по астрономии. К 1923 году у него также развился интерес к астрологии, возможно, не без помощи Карла Хаусхофера, изучавшего оккультные науки. Ханфштенгль и многие другие считали, что в более поздние годы Гесс часто предавался мистическим и астрологическим размышлениям; фон Кросик писал, что, когда разговаривал с Гессом, ему казалось, что тот недавно вернулся с другой планеты и с трудом приспосабливался к этому миру; он словно "жил в нереальном мире, верил в чтение мыслей, предсказания и астрологию". В письмах, которые Гесс писал из своей добровольной ссылки в Австрию, имеются этому свидетельства. Так, в конце ноября он писал, что, с астрологической точки зрения, следующие недели будут для него решающими; перспектива была чудесной; кульминационная точка ожидала его в следующем месяце, поэтому данный случай провала путча он будет считать пробным камнем. В письме матери, пронизанном фатализмом, говорилось о том, что он плывет в потоке судьбы, не в силах изменить течение и конечную цель. Возможно, продолжал Гесс, человек способен предчувствовать повороты судьбы, удачу или неудачу, и хотя многие на его месте рвали бы на себе волосы, плакали и стенали из-за отсутствия определенности, положения, дома и детей, он относительно собственного будущего не беспокоится; "мы [изгнанники], которых разыскивают, уверены, что прокладываем в потоке [судьбы] курс в одном ритме с фюрером".

Вера Гесса в Гитлера, в котором он видел фюрера (вождя), как будто еще более окрепла после суда, состоявшегося над несколькими главарями путча в начале февраля 1924 года. Гитлер не преминул обернуть процесс в свою пользу. Слушание дела превратилось в спектакль, разыгранный исключительно для Берлина, поскольку баварский суд, состоящий из работников местного министерства юстиции, симпатизировал путчистам. Более того, желчные замечания Гитлера и его заключительная страстная речь и вовсе склонили суд на его сторону. Он стал фигурой национального масштаба. 1 апреля зачитали приговор. Людендорфф был оправдан, Рем получил пятнадцать месяцев, но был тотчас отпущен под залог, внесенный им самим. Гитлер и трое других заговорщиков были приговорены к пяти годам заключения в крепости, но меньше чем через девять месяцев были отпущены на свободу. Корреспондент «Тайме» заметил: "Суд, во всяком случае, доказал, что заговор против рейха не считается в Баварии серьезным преступлением".