Секретные агенты против секретного оружия - страница 6

Этот человек регулярно убивал по одному немцу каждый месяц, и до сих пор никто не знает, кто он был,

Таких случаев были тысячи.

Даже если начать описание с позорного перемирия, заключенного в конце 1940 года, и то придется одновременно идти по тысяче запутанных следов, разбираться в десятках тысяч сложнейших историй. У меня не было этих возможностей, поэтому я и ставил перед своей книгой иные цели.

Пафос французского Сопротивления отлично передан английским поэтом С. Д. Льюисом в следующих строчках:

Очевидно, полностью отделить Сопротивление от той несколько специальной деятельности, о которой пойдет речь, невозможно. Да это и не нужно. Ее многочисленные персонажи участвовали в Сопротивлении в различных званиях и различных областях. Естественно, что многие их подвиги и приключения оказались вне рамок нашего рассказа.

Погашены огни. Вновь улица опасна,

И лишь в одном окне горит

бессмертный свет.

Арагон. «Таинственный Лион». (Из «Французской Дианы»).

Лион надо любить.

Этому городу туманов и празднеств, тайн и колдовства суждено, было стать столицей Сопротивления. В других городах места, где проливалась кровь, отмечены мемориальными дощечками. В Лионе их нет. Здесь на каждом доме пришлось бы повесить по нескольку досок. Нигде не была так густа сеть Сопротивления, как в этом городе-зарослях, городе-маки.

Когда в Лионе вы открываете дверь, за ней может оказаться все что угодно: часовня или собачье кладбище, монастырь или институт ядерных исследований, склад оружия или лаборатория алхимика.

В ноябрьский вечер 1940 года открылись двери каретного сарая, стоявшего во дворе некой виллы в квартале Круа-Русс.

Два скаута ввезли в сарай на ручной тележке ящик с четкой надписью: «Медицинское электрооборудование». Затем скауты ушли, а трое мужчин начали в сарае поспешно проверять электрическую схему привезенного аппарата.

Медицина здесь была ни при чем: аппарат оказался попросту подпольным радиопередатчиком, мощным и — по тем временам — самой совершенной системы, хотя и самодельным.

Наладив аппарат, трое разрешили себе минуту отдыха. Воспользуемся ею, чтобы отрекомендовать читателю основных действующих лиц этой книги.

К шестидесяти годам Андрэ Эльброннер сделал столько изобретений и открытий, что их было бы достаточно на несколько жизней. За работы по жидкому воздуху, коллоидальным медикаментам и лампам ультрафиолетовых лучей он был удостоен золотой медали франклиновского института.

Этот человек первым предложил использовать тяжелую воду для ядерных реакций и предсказал, что война закончится взрывом атомной бомбы.

Альфред Эшкенази успел к тридцати годам заложить основы той науки, которая сейчас именуется кибернетикой. Еще в 1938 году он получил патенты на автоматические импульсные приборы, без которых было бы немыслимо создание электронных калькуляторов наших дней, как и «роботов» любого вида. У Альфреда был врожденный талант к электронике.

Третьему участнику группы, физику Жаку Верну, суждено было стать доктором Ватсоном этого трио.

Неизменно веселый, наделенный неисчерпаемым оптимизмом, Эльброннер был в тот вечер тревожен и мрачен. Он недавно вернулся из Швейцарии и там, в высших промышленных сферах, встречал множество людей, убежденных в немецком триумфе.

— Бросьте, Андрэ! — сказал ему Эшкенази. — Эти безумцы неизбежно ввяжутся в драку с Соединенными Штатами и Советским Союзом. Не думаете же вы, что Европа, как бы хорошо она ни была организована, сможет успешно бороться против союза, включающего в себя все остальное население земного шара?

— При обладании новым оружием в этом нет ничего невозможного. До сих пор немцы умело насаждали измену в рядах противника. Их танки, пикирующие бомбардировщики «штукас», парашютные десанты — все это применение давно известных принципов. Но если у немцев есть что-то доподлинно новое… их противников может постигнуть участь ацтеков и инков, которые погибли оттого, что не знали ни кавалерии, ни огнестрельного оружия…