Секреты гоблинов - страница 22

В полу фургона прямо над ним открылся люк. Несколько пар рук схватили Роуни и втянули внутрь.

Шестеренки лязгали. Деревянные колеса стучали. Фургон двинулся вперед, и люк в полу захлопнулся. Роуни откатился от люка и протянутых рук. Они отпустили его.

Он посмотрел вверх. Первым, что он увидел, был дракон.

Огнедышащая кукла свисала на веревках с потолка и подпрыгивала в такт движению по неровным мостовым. Колеса наехали на выбоину, и дракон оскалился прямо на Роуни, как будто пытаясь укусить его лицо. Фонари отсвечивали на острых зубах.

Он знал, что это марионетка. Он видел, что дракон состоял из гипса и бумаги на деревянном каркасе. Но он не мог не распластаться по полу и не закрыть лицо руками.

Он опустил руки, когда ничего не случилось. Марионетка нависала над ним, и все.

Перед ним также стояли четыре гоблина.

Одним из них был высокий, лысый гоблин, который жонглировал огнем. Он смотрел на Роуни так, как будто не мог толком понять, что тот собой представляет. На другой была грубая одежда в пятнах пыли и жира. У нее были длинные темные волосы, зачесанные назад и стянутые нитью — хотя большая их часть из нити выбилась. Третьей была та, что несколько минут назад несла под дождем стопку костюмов: на ней самой было больше одного набора одежды. Ее волосы вились. Она помахала ему рукой.

Четвертой была Семела, предложившая ему чая под сценой и гостеприимство.

У всех них были острые уши и очень большие глаза, хотя Семела и щурилась ими сквозь очки. Их лица были покрыты зелеными и бурыми пятнами.

— Привет, Роуни, — сказала Семела. — Я рада, что ты снова нашел нас, да.

Роуни не был уверен, что рад, что снова нашел их. Он волновался и нервничал. Он сел, осмотрелся и не был ободрен увиденным. Маски и музыкальные инструменты висели гроздьями и издавали странные звуки, соприкасаясь. Фонарь отбрасывал тени неправильных форм, и тени качались взад-вперед в такт движению фургона. Все, что окружало его, вселяло беспокойство. Пахло здесь старой одеждой и бумагой.

— Привет, — тихо и осторожно сказал Роуни.

Высокий и лысый гоблин ничего не сказал. Гоблинша в грязной одежде тоже промолчала.

— Они всегда такие, — сказала гоблинша с вьющимися волосами. У нее был высокий голос, и ее слова прыгали вокруг, как кузнечики. — Клок никогда много не говорит. Клок — это высокий. Она — Нонни. Она действительно всегда молчит. Я — Эсса. Мы были на одной сцене вчера вечером: я играла Джека, а ты старался удержать на голове маску великана.

Роуни собирался возразить, что маска великана совершенно не рисковала с него упасть и он очень хорошо ее носил, спасибо, но вместо этого он сказал совсем другое:

— Вы пользуетесь углем. — Он не собирался этого говорить, но это заботило его достаточно, чтобы его рот сказал это без разрешения. Он знал, что позволяло автоматам двигаться. Он знал, откуда берется уголь. — Заводной мул работает на угле.

— Это уголь из рыбьих сердец! — возразила Эсса. — Мы кормим Горацио только рыбьими сердцами. Для хорошего огня требуется несколько дюжин, но рыболовные суда в доках продают их оптом, и они служат почти так же хорошо, как… более крупные сердца.

— Серьезно? — спросил Роуни. Он не знал, что рыбьи сердца горят.

— Серьезно, — сказала Эсса.

— Кто такой Горацио? — спросил Роуни.

— Горацио — это мул, — ответила Эсса.

— Разве? — спросил Клок. Нонни тоже выглядела растерянно. Они явно тоже слышали это впервые.

— Да, — сказала Эсса. — Сегодня я назвала его. Ему явно было нужно имя, и мне кажется, что он похож на Горацио.

Семела шикнула на всех:

— Мне кажется, нам нужно говорить потише. Вокруг нас маршируют стражники, а стены не очень-то толстые. Пожалуйста, сядьте, ладно?

Сели все, кроме Роуни, который и так уже сидел на полу.

Клок кисло и мрачно смотрел на стены, как будто был уверен, что стражники арестуют их, что бы он ни делали и ни говорили.

Нонни присела на ящик и принялась терпеливо складывать разные фигуры из листа бумаги. Она сложила журавля, потом ящерицу, потом шестеренку. Роуни узнал почерк на листе. Это была копия объявления ло представлениях театра Тэмлинов, которое он видел на мосту.