Секреты медитативного дыхания - страница 13

Но это не нужно. Наша задача — уступить дыханию. Мы с первого урока учимся искусству уступать, которое является основой практики дхармы.

После того как нам удастся отпустить дыхание, перестать манипулировать им, мы, возможно, будем готовы сделать то же самое с другими аспектами своего опыта, порождаемого чувствами и умом. Нередко мы контролируем свой ум из страха перед тем, что он способен нам открыть. Но в действи­тельности, только отпустив ум, человек может расслабиться и обрести свободу, которую буддисты иногда называют нашей истинной природой, а дзэн-буддисты — «лицом человека до рождения его родителей». В одном знаменитом дзэнском коане от практикующего требуется, чтобы он показал учителю это лицо. Анапанасати ведет нас к той же цели при помощи осо­знанного дыхания.

Кому доводилось хотя бы несколько минут сидеть, следя за своим дыханием, тот способен понять, что эта практика открывает путь для проявления фактически всего, что в нас таится. Человек видит свой дикий ум, которым обладаем мы все, и поначалу такое зрелище может ошеломить. Конечно, этот дикий ум был с нами всегда, но медитация выпускает его на волю.

Наша конечная цель — позволить в полную силу проявиться всему, что в нас есть. Это непростая задача, которая требует времени. Пусть проявятся гнев, боль одиночества и отчаяние, и пусть их преобразит свет осознанности. В подобных нега­тивных состояниях сокрыта колоссальная энергия, которой мы лишаем себя, подавляя их (что, к слову, тоже забирает у нас немало сил). Чтобы высвободить и трансформировать энергию негативных переживаний, нужно понемногу позволять им выходить наружу. Иными словами, мы не решаем свои про­блемы при помощи практики, но благодаря ей освобождаемся от них.

Дикий ум пугает многих учеников, особенно в начале прак­тики. В буддийской традиции его называют обезьяньим умом, ибо он похож на пьяную обезьяну, шатающуюся по джунглям в поисках самых больших и спелых бананов. Иногда действи­тельно кажется, что наш ум — огромная клетка, полная обезьян. Впрочем, после одного случая, который произошел несколько лет назад, я стал использовать другую метафору.

Однажды, будучи в гостях у друга, я наблюдал, как он играет со своим псом: бросал пластмассовую кость, а собака искала ее и приносила обратно хозяину. Мало того, что кость была ненастоящая, она и выглядела неубедительно — представьте себе мясо, нарисованное на пластмассе. Однако пес снова и снова радостно мчался ее отыскивать. Он неустанно гонялся за совершенно несъедобным куском пластика, как будто наде­ялся рано или поздно им насытиться. И тут я понял — это мой ум, гоняющийся за мыслями. Конечно, ум не думает, что его добычей станет всего лишь пластмассовая кость с нарисован­ными на ней кусочками мяса. Он полагает, будто преследует нечто необычайно важное для жизни. Но если внимательнее присмотреться к интересующим его вещам, окажется, что они совершенно не съедобны.

А теперь для контраста представьте себе льва. Вы можете вообразить, как отреагировал бы лев — спокойный вели­чественный лев, — если бы ему бросили кость (особенно пластмассовую)? Он просто не обратил бы на нее внимания, но пристально посмотрел бы на вас. Лев сосредоточен на источнике. Именно такое отношение должны культивировать в себе мы — глубочайшее спокойствие, сосредоточенность на цели, — вместо того чтобы гоняться за каждой костью, которую нам бросят. Нужно развивать в себе львиный ум.

Несколько лет назад со мной произошел случай, который смутил меня и в то же время напомнил, насколько сильны при­вычки ума. Было около 11:30 утра. Я устроил себе одиночный ритрит и медитировал в своей комнате в Обществе Медитации Постижения. В какой-то момент мой ум преисполнился необы­чайного покоя, радости и блаженства. Возникло чувство: «Вот оно. Это — то, о чем я читал на протяжении многих лет и к чему стремился всем сердцем. Полное и всеобъемлющее про­светление. Неужели оно уже близко?»

И в этот момент зазвонили к обеду, — у нас есть гонг, кото­рый издает очень красивый звук, и кто-нибудь из работников кухни в нужное время проходит с ним по коридору, созывая всех в столовую. Услышав этот звук, я, ни секунды не колеб­лясь, открыл глаза, встал, покинул комнату и пошел вниз по лестнице, чтобы получить свою порцию риса с овощами. Я спохватился лишь спустя какое-то время. К данной ситуации можно относиться по-разному, но одно очевидно: я предпочел обед просветлению.