Секреты внешников - страница 14
Окно оказалось запертым. Ну же! Кто же делает хороший запор на такое окно.
«Только не щеколда!» — мелькнула мысль.
Окно распахнулось — хозяин закрывал его всего лишь на гнутый гвоздь. Вися на руках, Лёня уже запрыгивал внутрь балкона. Следом ему передали рюкзак, а вскоре объявились и сами Баклан и Чучело. По крыше загрохотали сапоги. Трясущимися руками Чучело прикрыл окно.
…Повсюду были слышны крики и ругань муров. После того, как муры обследовали крышу запахло жаренным, в прямом и переносном смысле. О том, чтобы выбраться обратно этим же путём не было и речи, а в квартиру могли нагрянуть в любой момент. Баклан был и белый как мел, а Лёня почувствовал, как вспотели ладони, и застучало сердце. Внизу в подъезде затопали шаги, и кто-то начал выламывать двери… Лёня бросил рюкзак на балконе и стал торопливо натягивать тетиву. Вопли и требования поднимались всё выше и выше по подъезду, как и звук вскрываемых дверей, и устраиваемый погром.
— АААААААА! — раздалось от окна.
Лёня выпученными глазами глянул на балкон — там повиснув на одной руке держась за перила, висел Чучело. Лёня дёрнулся к нему, но в этот момент рука неудачливого рейдера разжалась, и он полетел вниз.
— Он там! Димедрол, он в той квартире! — раздался истошный вопль из подъезда. — Спрайт, мужики все сюда!
В отчаянии Лёня заметался по квартире. Даваться в руки этим людям он не хотел совершенно. Дверь начали ломать. Лёня выхватил пистолет, и вкладывая в арбалет стрелу подбежал к двери.
— Ну, сука, открывай! — раздался сильный удар в дверь. — Мы тебя не больно зарежем — чик, и ты уже на небесах!
БАБАХ! — дверь ощутимо колыхнулась.
— Гель! А вдруг он через балкон утечет! — гнусаво спросил кто-то.
БАБАХ!
— Твою же… — выругался голос. — Чафир, Косой — пулей на крышу, и семафорьте! Диск, Удод — вы к пожарной лестнице! Остальные — вокруг здания и снова прошманайте второй подъезд!
БАБАХ!
— Открывай козёл! Твоя мама пришла, молока принесла!
БАБАХ!
Сердце колотилось как бешенное, пот тёк не только по ладоням, но и по вискам. Лёня глянул на пистолет — может оставить себе хоть одну пулю? Затем глянул ещё раз и побелев ещё сильнее, приставил пистолет к глазку двери и нажал на спуск.
БАХ! — громыхнуло так же, как и прошлый раз, оглушая уши узким коридором.
— Аааааааааааааааа! — раздалось за дверью. — Аааааа! Сукин сын! Моё ухо!
— Заткнись Шаман! Всё отошли от двери!
— Спек! Спек, дайте, этот кусок дерьма мне плечо прострелил! Больно-то как…
На площадке послышалась возня.
— Ага, тебе плечо, а тебе ухо… — раздался тихий вкрадчивый голос.
Возникла пауза, приглушаемая лишь стонами раненых, а затем вкрадчивый голос произнёс:
— Слушай ты, крыса лабораторная, и я не буду тебя убивать… Просто отрежу шесть пальцев, сам выберешь какие, ну может ещё руку сломаю… А потом увезу тебя твоим дружкам. Считаю до трёх.
БДЫЩ! — раздался особо мощный удар, а затем кто-то просунул лом и стал медленно отжимать дверь.
Лёня выбежал из коридора — вовремя — через щель туда залетела светошумовая граната. За спиной пыхнуло так, что в глазах скакнули «зайчики». Лёня огляделся — вместо балкона, он забежал на кухню. Так страшно ему не было никогда. Безумная мысль мелькнула в голове. Лёня отпер холодильник. Дохнуло невыносимым смрадом, но зажимать нос было уже некогда. Одним движением он сгреб кучу дряни, и ногой открыв тумбу под раковиной, и швырнул её в помойное ведро. Вторым движением Лёня вырвал полки и швырнул за холодильник.
— КРАК! — лопнула входная дверь.
Лёня буквально запрыгнул в холодильник, и захлопнул за собой дверь. В ту же секунду раздался топот ног.
— Вылезай сука! — донеслось из зала.
На кухне раздался топот. Лёня поудобнее перехватил пистолет и арбалет. Раздался грохот переворачиваемого стола, и хлопанье дверями шкафчика.
— Его тут нет! — рявкнул голос совсем рядом.
— Кефир! Тут на балконе рюкзак! И окно распахнуто! Он через балкон ушёл!
— Мосфет! — заорал кто-то с балкона. — Прошерстите там всё! Что там с сигналом?
— Сигнал пропал!
Глава 10. История неудачника
Снова вокруг загрохотали сапоги, хлопнула дверь, но Лёня не спешил покидать своё убежище. На улице раздавались крики, стрельба, приказы. Топот множества ног не стихал.