Секреты внешников - страница 17

Баклан уныло помолчал.

— Наговорил я на магазин патронов… Он меня и отпустил. Машину забрал, всё что в ней было, забрал, камеру свою тоже… А я закоулками и перебежками до стаба дошёл, а как дошёл, понял, что совсем попал — подельники забрали всё, кроме остатков электронных стволов — машины, выручку, топливо, бронники, снаряжение, огнестрел и свалили. А потом выяснилось, что стволы сломаны и не работают, пара напарников оказались мурами, остальные рейдерами, которые работали на другую группировку муров, стволы стали никому не нужны, а у меня ни осталось, ни патронов, ни огнестрела. Только автомат Роя и его патроны.

Баклан угрюмо замолчал.

— Вот так я и стал бомжем без гроша. Сидел бы спокойно, не стал бы строить козни — успел бы хоть что-то сохранить — не всё бы подельники разворовали. Смог бы и себе в карман отложить. Я поэтому и струсил, когда ты сказал, что ты — Грин. Думал от Роя весточка прилетела…

— А чего грустишь? — не понял Грин. — Ты же сам сказал, что был денежным мулом по отмыванию денег. Не сорвись ты свою подлянку делать тебя бы бывшие подельники порезали бы на месте, или застрелили. Не застрелили бы, так подставили.

Баклан промолчал.

— А сейчас он чем занимается? — спросил Грин.

— Рой-то? — печально поднял голову Баклан. — Сначала разорился, а потом на всём этом поднялся. В стаб разрушенный пришёл, там ещё присоединились к нему пара торговцев, та баба, которая проститутками управляла, киллер один, ещё кто-то. Патронов-то при инфляции он много закупил… Хватило стаб отстроить. Торгаши и синдикат проституток вложили ещё средств — и оружия закупили, и техники… Гаус-ружья, которые купил каждый второй стал ремонтировать… Разделили стаб, каждый занялся чем-то одним… Теперь это самый богатый стаб…

Баклан снова тоскливо замолчал.

В это время с улицы раздался крик:

— ЭЙ! ТЫ! ВАШЕ БЛАГОРОДЬЕ! ГОСПОДИН ВНЕШНИК! ИЛИ ТЫ ВЫХОДИШЬ, ИЛИ МЫ НАЧИНАЕМ ТУТ ПО КУСОЧКАМ БАБУ РЕЗАТЬ!

Баклан и Грин переглянулись.

— ААаааааааааааааа! — раздался истошный женский крик.

Грин и Баклан буквально обмерли. То ли от дикого истошного крика, то ли вспомнив, что они тут не одни.

— Аааааааааааааааааааааааа! — снова раздался истошный крик расчленяемой жертвы.

Грин побледнел, затем направил арбалет прямо на Баклана.

— Баклан, а ты часом не внешник? — хрипло спросил он. — И директором раньше был… За себя-то я точно ручаюсь.

— Да ты чего? — Баклан побелел. — Да я… Да, я в Звенигороде был директором мебельного магазина! ЛДСП закупить порезать, крепежи, закромку сделать, покупателя найти… Да убери ты свой самострел!

— АААААААААААА! — раздался надрывный крик.

Баклан побледнел.

— Тогда кого они тут искали? — спросил Грин. — Этот второй с тобой, он кто?

— Да откуда я знаю! — отрезал Баклан. — А Чучело точно не внешник — его ментаты сколько раз уже допрашивали! Он просто идиот! Бесполезный, ничего не умеет, только водку жрать.

«Но как-то же он выживал до встречи с тобой». — подумал Грин. — «Да и когда с балкона выпал, муры его так и не нашли».

— Путают чего… Укурки. — предположил Баклан. — Или кто-то кроме нас тут есть. Квартал большой, а ты сам слышал — у муров этих сигнал только дом показывает. Может с такой точностью он вместо соседнего дома наш показывает.

— ААААААА! — раздались истошные крики. — ААААААА!

— Что они там с ней делают? — спросил побледневший Грин.

— Та женщина, которую с собой притащили… — Баклан стал стремительно сереть. — ну сначала пока нас искали, так, изнасиловали, а потом заткнули… А теперь потрошить стали. Живой… Знаешь, так, спека примут, чтобы заболдеть, жертву накачают опиатами, или героином, чтобы не вырубилась, и начитают. Глаз вырежут, потом начнут пальцы резать, по фаланге, потом начнут поясницу вскрывать и почки вынимать, ноги начнут перерубать в фарш начиная с пальцев ног, или просто отрезать…

— Прекрати. — произнёс побледневший Грин, желудок скрутило, и вытошнило желчью.

— Аааааааа! — снова донёсся дикий сводящий с ума крик.

Грин дёрнулся.

— Да же не думай. — побелевшими губами сказал Баклан зажав уши ладонями. — Ты не тот, кого они ищут, сломанными руками не отделаешься. Выйдешь к ним — тебя так же расчленять станут.