Секта Ушельцев - страница 5

Это моя вторая весна в Новороссийске. И вот уже второй год я вижу её. Высокая, стройная девушка, в широкополой шляпе, гуляет по набережной каждый день. Гуляет подолгу. Никуда не торопясь и особо не глядя по сторонам. Лишь иногда поднимая глаза к небесам, она как бы парит на небольшой высоте вдоль берега моря. И всегда в полном одиночестве. Окна моей новороссийской квартиры выходят на новую набережную, очень удобную для прогулок. И всегда, когда я вечером смотрю на море из окна квартиры, я вижу её силуэт. Как раз с марта и до самых сильных октябрьских ветров.

Вот и сейчас она снова попалась на глаза. У меня в доме гость, с которым я за компанию вышел на балкон. Он покурить, а я продолжить наш разговор о династии Шереметьевых и их участии в смуте. Но, увидев прекрасную незнакомку, тема из истории уничтожения княжеской власти на Руси, перестала быть интересной. Я назвал её прекрасной незнакомкой, хотя никогда не видел её лица. Отсюда до набережной не так уж и близко, чтобы разглядеть черты. А глазеть на дам в бинокль я не приучен. Моветон, знаете ли. Но мне, почему-то казалось, что столь элегантная шляпа и платье, немного стелящееся по каменным плитам набережной, не может быть нарядом некрасивого внешне человека. По крайней мере, хотелось мне именно так представлять эту девушку, чтобы титул «прекрасной незнакомки» был ей в самую пору. Я понятия не имел, сколько ей лет и кто она. И как-то само собой вырвался вопрос:

– Что за девушка там бродит каждый день?

Мой собеседник был коренным жителем Новороссийска и моим соседом. Звали его Романом. Он трудился школьным учителем истории и очень переживал, когда я доказывал ему, что всё, чему он учит детей, сплошная неправда. Его исторические знания меня мало интересовали, но как оппонент он был интересен. Однако, его знание города и остальных наших соседей, мне пригождалось чаще, чем его познания в истории государства российского. Вот и сейчас я надеялся на то, что девушку на набережной замечал не только я. Конечно, учитывая, что дом наш относительно новый, вид на набережную не всегда был в его распоряжении. Но про девушку, как оказалось, он знает больше моего.

– Это наша городская сумасшедшая. Бродит по набережной уже несколько лет подряд. Ни с кем не разговаривает. Были попытки у ребят с ней завести разговор, но она лишь молчала и шла себе дальше. Ни привета, ни ответа. Ни слова никому. Были те, кому она сильно понравилась. Подкатывали и с цветами и с конфетами. Один местный бизнесмен даже на своём «BMW» на набережную въехал, чтобы произвести впечатление. Цветами закидал и в любви признавался, пока его полиция не увела в свою машину и увезла в участок, а «BMW» на штраф-стоянку. А она знай себе – смотрит в сторону моря и молчит. Даже ему ничего не ответила, лишь улыбалась в сторону моря.

– А почему сумасшедшая?

– Тебе мало того, что я сказал? Будет нормальный человек молчать всегда? И гулять вот так молча днями напролёт? Если бы хоть с кем-то заговорила. А то ведь совсем одна и молчит.

– Может быть немая?

– Нет. Интересовались люди кто такая, да где живёт. Нашли соседей. Те говорят, что здоровается, значит не немая. И в магазин сама ходит, там говорит. А ещё говорят, что когда ремонт ей в квартире работяги делали – так орала на них, что все этажи слышали. Особенно когда её рояль весь поцарапали, поднимая наверх.

– Ну вот, видишь. Общается когда надо, музыкой занимается, значит не сумасшедшая.

– А кто тогда? Вот, поди, и сам попробуй поговорить. И всё поймёшь. Не все у девки дома.

– А лет ей сколько, ну примерно?

– На вид немногим больше двадцати, а там кто знает? Я с ней близко не знакомился и даже не подходил. Мне такие сложные варианты не интересны. Я люблю девок простых, понятных.

– Интересная особа. Надо будет познакомиться.

– Запасись терпением. Сложно знакомится со столбом. Сигарета у моего соседа закончилась, и мы вернулись в квартиру, где нас ждала вторая часть спора об ополчении Минина и Пожарского и таких разных московских и костромских Шереметьевых, пытавшихся, но так серьёзно и не повлиявших на раздел сфер влияний во время смуты. Но мысль познакомится с прекрасной, в чём уже не было никаких сомнений, незнакомкой, настолько засела в моей голове, что я так и не рассказал своему учёному собеседнику об установленных мною фактах подтасовки официальной истории практически во всём, что касалось прихода к власти бояр Романовых. А уж до того, что позже произошла замена всей правящей верхушки на иноземцев, носящих ту же фамилию не по праву рождения, а лишь по документам, мы тем паче не дошли. В этот момент, слишком далеко были мои мысли от смутных времён. Хотя, на сегодняшний момент та смута многим кажется не самым плохим временем для русского человека на своей собственной земле. Так плохо живётся сейчас в этом страшном государстве, что и смута выглядит предпочтительно, вместе с продажными боярами, да поляками в московском Кремле.