Сектор Андорра - страница 7

Вздрогнув, я подняла взгляд на мужчину. Мне никак не удавалось сфокусироваться на нем, сошедшем со своего места, приблизившемся и расслабленно прислонившемся к стене напротив. Я даже не слышала, как он подкрался.

Однозначно альфа.

И не просто альфа. Он не знал пощады, если верить холоду в его золотистых глазах.

У меня перекувыркнулся желудок, и я снова посмотрела в пол, силясь удержаться на ногах. Бежать я больше не могла. Не в таком состоянии. Не когда напротив меня выжидал хищник.

Снова бесшумно пройдя вперед, он пальцами расчесал мои волосы. Пока он оттеснял меня назад, горячим дыханием опаляя шею, тепло его тела растекалось по моей коже.

Я вскинула руку — со скальпелем — но альфа с легкостью схватил мое запястье и сжал его, заставив меня бросить оружие.

— Ты об этом пожалеешь, малышка.

Я уже жалела.

Потому что он зажал меня у стены без путей к отступлению. Меня скрутило от мучительных спазмов, сорвавших ругательство с моих губ.

— Почему? — выпалила я. Альфа сказал, что я переживала обращение. Какого черта это значило?

Не могли ведь волки…

Пронзительно закричав от боли, я рухнула на пол, и у меня свело внутренности.

Дальше по коридору раздалось чье-то рычание, и нависший надо мной мужчина ответил тем же. Ад вырвался на свободу.

Кровь.

Крики.

Вой.

Хаос.

Я захныкала, свернувшись в клубок, испуганная и одинокая. Было больно. Словно в моей крови смешивались огонь и лед, вызывая водоворот ощущений внизу живота.

Я была ослабевшей.

Сломленной.

Не могла дышать.

Мне казалось, что я умирала.

За свою жизнь я множество раз испытывала боль, но никогда она не была такой сильной. Словно душу вырывали из меня и меняли ее форму. Но тело оставалось человеческим, и мои конечности неудержимо тряслись.

Меня окутало тепло, хотя мои зубы все равно выбивали дробь.

Спиной я ощутила вибрации.

И словно поплыла по воздуху.

Я смутно понимала, что меня несут.

Утопала во тьме.

Над моей головой раздавались голоса.

Приказы.

Воцарилась атмосфера всеобщего неверия.

Я пыталась сосредоточиться и что-нибудь понять, но не могла сконцентрироваться ни на чем, кроме сильнейшего противоестественного зуда.

«Что мне вкололи?» — гадала я в полубреду.

Я переживала обращение…в кого?

В волка?

Или меня инфицировали?

Я уронила голову на твердую горячую мужскую грудь.

Альфа?

Почему?

Я силилась моргнуть и посмотреть на него. Но продолжила плыть в море тьмы. С каждой секундой вокруг меня стихали звуки.

Вскоре я не слышала ничего, кроме собственного сердцебиения.

Тук-тук.

Тук-тук.

Тук-тук.

Тук…

Глава 4

Андер

«Мм», — я прижался носом к ее изящному горлу и глубоко вдохнул. Пьянящее совершенство.

Абсолютно истощенная, она не пошевелилась в моих руках. Изменение химического состава крови требовало энергии и постоянной подпитки. Пускай сил у женщины было предостаточно, но она лишила себя питания, отказавшись от капельницы.

По правде говоря, ей повезло остаться в живых.

Я ожидал, что она умрет в коридоре.

Пока ее запах не начал меняться.

Он поразил меня, как удар в живот — обычный естественный аромат стал невероятным. Результат не заставил себя долго ждать. В мгновение ока ее кровь взбудоражила всех половозрелых мужчин в лаборатории и заставила бежать на зов.

Не будь там меня, все закончилось бы катастрофой.

Борясь за самку, мужчины отрывали бы друг другу конечность за конечностью.

За редчайшую свободную омегу.

Я восхищался даром в своих руках, ведь само ее появление было чудом, которое мы не считали возможным. Все химически обращенные особи были бетами. Вот почему мы редко меняли людей. Какой смысл? Нам и без них хватало бет.

Но эта женщина бросила вызов науке, превратившись в великолепное, хрупкое, маленькое сокровище.

Я снова уткнулся носом в горло омеги, радуясь ее существованию. Когда в коридоре ей стало больно, мои инстинкты пробудились, и вместе с ними волк во мне. Самка нуждалась в утешении, поэтому я успокоил ее зародившимся в груди урчанием — единственная причина, почему она крепко спала в моих руках.

Ей все еще предстояло измениться и принять свою волчицу, но худшее было позади.

По пробуждению она стала бы новой версией себя.

Оборотнем.