Селестина - страница 28

Э л и с и я. Крестная сила с нами! Семпронио! Глазам не верю! Как случилось, что ты здесь сегодня второй раз?

С е л е с т и н а. Молчи, глупая, у нас с ним есть о чем подумать. Скажи-ка, чужих здесь нет? Ушла та девушка, которая ждала настоятеля?

Э л и с и я. После нее уж другая приходила — и тоже ушла.

С е л е с т и н а. И что, понапрасну?

Э л и с и я. Нет, слава богу. Хоть она и запоздала ма­лость, да ведь тише едешь, дальше будешь.

С е л е с т и н а. Подымись-ка поскорее на чердак и при­неси сюда баночку со змеиным жиром; она висит там на веревке, что я принесла с поля в ту дождливую и темную ночь. Да открой ларь с пряжей; там, справа, под крылом дракона, которому мы вчера вырвали когти, найдешь бу­магу, исписанную кровью летучей мыши. Да смотри не про­лей майскую воду[25] , которую я готовлю на заказ.

Э л и с и я. Матушка, я ничего там не нашла; никогда ты не помнишь, где что лежит.

С е л е с т и н а. Ради бога, не поучай меня, старуху; не бранись, Элисия. Не кривляйся перед Семпронио, не важ­ничай, он мною больше дорожит как советчицей, чем тобой Как подругой, хоть ты в нем души не чаешь. Пойди в чулан, где хранятся мази, и найдешь все что нужно в шкуре черного кота, — там же, куда я велела положить глаза волчицы. И принеси сюда кровь козла и клок бороды, которую ты у него отрезала.

Э л и с и я. Вот, матушка, возьми, а мы с Семпронио идем наверх.

С е л е с т и н а. Заклинаю тебя, мрачный Плутон, вла­дыка адских недр, император падшего двора, надменный вождь осужденных ангелов, повелитель серных огней, исто­чаемых клокочущей горой Этной, правитель и надсмотрщик мучений и мучителей грешных душ, властелин трех фу­рий— Тизифоны, Мегеры и Алекто, распорядитель черных дел в царстве Стикса и Дита[26] со всеми их водами, адскими тенями и смятенным хаосом, покровитель летучих гарпий и своры ужасных и страшных гидр! Я, Селестина, слав­нейшая из твоих подданных, заклинаю тебя могуществом и силою сих багряных букв; кровью ночной птицы, коей они начертаны; тайным смыслом имен и знаков на этой бумаге; лютым ядом гадюк, пропитавшим мою пряжу: явись без промедления, дабы повиноваться моей воле, об­лекись в эту пряжу и не расставайся с нею ни на мгнове­ние, пока Мелибея не купит ее; пусть Мелибея так в ней запутается, что чем больше будет на нее смотреть, тем мягче и доступнее моим просьбам станет ее сердце, и тогда пронзи его жестокой и могучей любовью к Калисто, дабы, отринув всякое целомудрие, она наконец открылась мне и вознаградила мои труды и хлопоты. И когда это свершится, проси и требуй от меня всего, что захочешь. Если же ты не повинуешься мне тотчас же, я стану твоим злейшим вра­гом; я залью светом твое угрюмое, мрачное логово; стану разоблачать твою постоянную ложь; стану изгонять ото­всюду твое страшное имя своими яростными речами. За­клинаю тебя еще и еще раз! Итак, зная свое великое могу­щество, иду туда с этой пряжей и верю, что уношу в ней и тебя.

Содержание действия четвертого

Селестина по дороге рассуждает сама с собой, пока не доходит до дверей дома Плеберио, где встречается с Лукресией, служанкой Плеберио, с которой вступает в пе­реговоры. Услышав, что пришла Селестина, Алиса, мать Мелибеи, зовет ее к себе. За Алисой является слуга, и она уходит. Селестина остается с Мелибеей и открыввает ей цель своего прихода.

Лукресия, Селестина, Алиса, Мелибея.

С е л е с т и н а. Теперь, когда я одна, разберусь-ка, чего так боится Семпронио. Ведь если дело хорошенько не про­думаешь, удача может прийти только случайно и добра не жди; долгое же размышление всегда приносит хорошие плоды. Перед ним-то я притворялась, но ведь может и вправду случиться, что у Мелибеи в доме пронюхают мои намерения, и как бы мне тогда не пришлось поплатиться жизнью или претерпеть великий позор, если они не убьют меня, а станут подбрасывать на одеяле или жестоко высекут. Горькими покажутся мне тогда эти сто золотых монет! Ах я несчастная! В какую ловушку попала! За мою отвагу и услужливость жизнью должна рисковать! Что же делать мне, бедная я, злополучная? Пуститься в дорогу — страшно, а остаться—тоже не безопасно. Что же, идти мне или вернуться? О жестокие сомнения и растерянность! Не знаю, на что разумнее решиться. Храбрость грозит верной опасностью, трусость — оскорблением и гибелью. На что годен вол, если он не пашет!