Селестина - страница 9

Направили вперед мои ветрила,

Читайте до конца вы: в нем вся сила,

Иль «содержанье» пробегите, там,

Любовники, рассказываю вам,

Какое зло любовь в себе сокрыла.

С равнение

Обманывая слабого больного,

Микстуру подслащают, и тогда

Ее глотает бедный без труда.

Да, слабым, им, рожденным лишь вчера,

И также пусть мое обманет слово:

Юн, сладострастен, весел мой рассказ,

Он, привлекая с самых первых фраз,

Концом — влюбленных обличит сурово.

Автор возвращается к своей теме

Алкал я правды. Вопреки сомненьям,

Логично завершил я этот труд.

Из золота чеканенный сосуд

Стремился скрыть фальшивым золоченьем.

Травою сорной и лихим кореньем

Обсеменил я розовый цветник.

И пусть невежда сдержит свой язык,

Мудрец же все поймет со снисхожденьем.

Он продолжает, объясняя, почему решил докончить этот труд

Есть три причины, почему вот эти

Листы концом снабдить решился я,

Их в Саламанке невзначай найдя:

Был я тогда без дела на примете,

Еще хотел умом блеснуть на свете,

Ехидство слуг хотел я, в-третьих, вскрыть —

Авось рассказ мой сможет умудрить

Ряды юнцов, к любви попавших в сети.

Открылось мне, что рукопись скрывала

Две тысячи суждений и острот.

Она — мудра, но вместе без длиннот —

Мишурным блеском суть маскировала.

Поистине, не столько труд Дедала[6]

Разителен, сколь этот краткий труд.

О, если б сам Хуан де Мена тут

Искусным слогом довершил начало!

Столь дивной книги не было доныне,

Хоть выбирайте вы язык любой,

От языка Испании родной

До греческого вплоть и до латыни.

Искусно льются строки в «Селестине»,

Лавровый автору плетя венец,

И пусть ему пожалует творец

Загробное блаженство по кончине.

Автор уговаривает влюбленных служить богу и оставить дурные наклонности и пороки любви

Да внемлет всяк влюбленный этим строкам:

Есть в чтенье их оружье против зла.

Радивость в храме также б помогла

Единоборству доблести с пороком.

Всем любящим да будет то уроком —

Не подражать преступникам младым.

Их ожидает, как мы ни скорбим,

Могила, уготованная роком.

Конец

О девы, старцы, юноши и вдовы,

Не забывайте повести моей,

То — зеркало губительных страстей,

А вас зову я прочь с пути такого.

Лишь в правде—жизнь; слепцы, прозрите снова, Внедряйте в нравы чистоты закон,

А пуще бойтесь, как бы Купидон Не ранил вас из лука золотого.

Все сущее творится в распрях или битвах, как сказал великий мудрец Гераклит: «Omnia secun­dum litem fiunt». Изречение, на мой взгляд, до­стойное того, чтобы память сохранила его на­веки. И если всякое слово мудрого человека чем-нибудь чревато, то уж эти слова так напол­нены смыслом, так набухли, что, кажется, вот-вот лопнут и брызнут во все стороны буйными ветвями и листь­ями, а для людей понятливых с избытком хватит даже са­мой маленькой почки. Но мой ничтожный разум способен лишь глодать сухую кору изречений мудрецов, достойных хвалы за светлый ум, и я воспользуюсь тем немногим, что мне доступно, дабы этот краткий пролог достиг своей цели.

Я нашел, что приведенное мною изречение подтвер­ждено великим оратором и увенчанным лаврами поэтом Франческо Петраркой, который сказал: «Sine lite atque offensione nihil genuit natura parens». — «Без спора и столкно­вений не создает ничего природа, матерь всего сущего». И далее: «Sic est enim et sic propemodum universa testantur: rapido stellae obviant firmamento; contraria invicem elementa confligunt; terrae tremunt, maria fluctuant, аёг quatitur, erepant flammae, bellum immortale venti gerunt, tempora tempori- bus concertant, secum singula, nobiscum omnia». Что означает: «Так оно в действительности и обстоит, и все о том сви­детельствует: звезды сталкиваются на стремительно дви­жущемся небосклоне, враждебные стихии вступают в сра­жение, суша колеблется, моря волнуются, воздух сотря­сается, пламя гудит, ветры ведут меж собою непрестанные войны, времена года спорят и борются друг с другом, и все вместе — против нас».

Лето мучит нас чрезмерным жаром, зима — холодом и суровостью; и если все, что мы зовем круговоротом времен года, все, что дает нам питание и жизнь, приходит вдруг в необычное неистовство, это и есть не что иное, как война против нас. Сколь она страшна, тому свидетельство вели­кие землетрясения и бури, кораблекрушения и пожары, как небесные, так и земные, ярость наводнений, рев грома, ужасающая стремительность молний, движение облаков, о вольном беге коих, жаждая узнать тайную его причину, спорят меж собой философы в своих школах, как волны в море.