Селфи на краю - страница 6

— Ну что, узнал «голую кульминацию»?

Её карие глаза, минуту назад сиявшие восторгом и наивностью, превратились в злые и насмешливые.

— Я твой трофей, — задумчиво проговорила она, — у тебя много таких фоток.

Сконфуженный Ларс глубоко вздохнул, пытаясь унять сердцебиение. Он был уличён, опозорен, обведён вокруг пальца. Догадки о том, как его очередная пассия могла узнать о его победах и трофеях, одна за другой проносились в голове.

— Послушай, — с трудом подавляя чувство волнения, проговорил Ларс, — может, ты спустишься и мы спокойно поговорим?

Вместо ответа она сфотографировала его на смартфон и, как бы между прочим, заметила:

— Ну вот, будет, что выложить ВКонтакте. — Она ловко набрала текст на экране смартфона. — Пикапер в пролёте. О, уже и лайки пошли… Показать?

Ларс метнулся к пригорку — Юля снова деловито нажала кнопку и отступила на шаг назад, ближе к обрыву.

— Стоять, Лаврентий, — отчеканила она, — или я прыгну. А полиция найдёт мой личный дневник. Там подробно рассказано о том, как ты довёл меня до самоубийства. Мой отец — полицейский, кстати.

========== Воспоминания. Зимний экстрим ==========

Разоблачённый Ларс изо всех сил пытался овладеть собой: тяжело дыша, он мял в руке край своей стильной куртки.

— Тебе не нравится твоё настоящее имечко, а, Лаврик? — Тонкие губы Юли скривились в презрительной усмешке.

Ларс стиснул зубы. Он лихорадочно перебирал в уме имена людей, которые могли бы стать их общими знакомыми, но не находил подходящей кандидатуры: разве можно успеть вскрыть его подноготную за неделю их знакомства? К тому же он всегда держал свои амурные дела в тайне от реальных друзей и приятелей, предпочитая делиться впечатлениями и трофеями в интернете, тщательно маскируясь под нейтральным ником. Впрочем… Как же он сразу не догадался?!

— Ты… Ты всечалась с моим браом!

— А-ха-ха! Ты хотел сказать «встречалась с братом»! Не угадал, всё намного проще. Вижу, к тебе вернулась старая привычка.

— Отку… — Ларс вдохнул и выдохнул. — Откуда? Как?

Юля молчала, глядя на него с ядовитым торжеством. Ларс давно избавился от привычки глотать согласные, но теперь она вернулась к нему.

— Ответ на твой вопрос и есть мой сюрприз, Лаврентий… Я не позволила тебе сбежать после первой ночи. Ты ведь так привык, да?

Юля говорила чётко, будто отчеканивая каждую букву. Она произнесла его настоящее имя настолько ядовито, что Ларс рассвирепел. Он хотел было снова броситься к пригорку, но она отступила ещё на шаг. Решимость смешной цирковой мартышки, в одно мгновение превратившейся расчётливую, мстительную хищницу шокировала Лаврова.

— Отвечать я буду долго… Ты же не спешишь? — Юля подстелила куртку и села на неё, обняв коленки руками. — Я начну издалека, Лаврик… Наверное, так мама тебя зовёт?

Ларс сжал кулаки, однако сознавая, что их роли переменились, он глубоко вздохнул и, чтобы справиться с собой, взглянул на небо. Пронзительно сияющее солнце окружили рваные, похожие на клочья пены, облака. Пытаясь успокоиться, Ларс смотрел, как тревожно сияют золотистым светом их прозрачные края.

— Помнишь, с чего всё началось? Один малю-у-сенький случай… Не округляй глаза! — Юля нажала на кнопку смартфона.

Ларс снова вскочил, но тут же опустился на траву. Ему хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать тоненького, язвительного голоска благородной мстительницы. Впрочем, воспоминания почти помогли его заглушить. Перед глазами возник весёлый зимний денёк с похрустывающим снегом и солнечными лучами, сияющими в окнах девятиэтажек. Морозец пощипывал за нос, а в небе тающей льдинкой белел утренний месяц. Ларсу стало страшно, когда он взобрался на крышу гаража. Чистый, недавно выпавший снег был уже исчерчен птичьими крестиками, на бортике старой песочницы, впавшей в зимнюю спячку, красовалась надпись: «Павлик…». Далее следовало слово, прижившееся на Руси со времён Куликовской битвы. Рядом с песочницей угрожающе поблёскивал ослепительно-белый наст. Страх надувался в груди резиновым шаром. В ушах шумело, и сердце, словно собираясь выскочить, колотилось где-то в горле. Насмешливый голос брата Сашки привёл его в чувство: «Передумал? В штаны наклал?» И Ларс прыгнул. В последний момент, послушавшись инстинкта самосохранения, он сделал два маленьких шажка, чтобы приземлиться туда, где наст граничил с сугробом. «Всё равно струсил! — кричал Сашка. — В сугроб любой дурак может, любой дурак!»