Семь цветов любви - страница 31

Себ смотрел на нее невероятно долго, наконец спросил:

— Вы доверяли ей оплачивать ваши счета, подводить баланс и сдавать деньги в банк?

— Тина одна из моих лучших подруг, мы с ней в школе вместе учились. Она была со мной, когда я только открывала салон, и управляла им в мое отсутствие. Даже когда я уехала в путешествие на два месяца. Да, я доверяла ей. Безоговорочно.

— Несмотря на то что муж вашей подруги испытывает страсть к азартным играм?

Кри округлила глаза в ожидании того, что сейчас он рассмеется, приподнимет бровь и серьезное выражение исчезнет с его лица. Но он не засмеялся, и она насмешливо констатировала:

— Да вы параноик!

— Предпочитаю называть это осторожностью. Я тоже доверяю своему персоналу, но не безоговорочно.

— Защита от риска, — пробормотала Кри, наблюдая за тем, как он встает со стула и облокачивается на стол. Она заставила себя отвести взгляд от бедер, обтянутых черными брюками, от белоснежной рубашки — прочь, подальше от искушения. Ее личная защита от риска сейчас заключалась в том, чтобы закрыть глаза.

— Я не люблю авантюр, — спокойно заметил Себ.

— Но вы же играли на бирже. Разве это не авантюра?

— Не всегда. Больше походит на орудийный выстрел, особенно если акции в руках непредсказуемого человека.

— Вот, точно мое мнение! — Кри подскочила на ноги, не в силах усидеть на месте, когда есть возможность доказать свою логичность. — Вы не можете планировать за идиота, у которого на уме неизвестно что. Вы не можете предсказать заранее, что ваши лучшие клиенты вдруг решат перейти в другой салон. Есть вещи, которые вы просто не способны ни планировать, ни контролировать.

— Вы можете учесть процент риска и составить несколько планов на различные случаи. И тогда вы будете готовы к любым обстоятельствам.

— Или вы расслабитесь и будете плыть по течению. — Кри запнулась, когда посмотрела ему в глаза и обнаружила, как близко друг к другу они стоят — мысок к мыску, колено к колену. Она слегка качнулась и почувствовала, как край юбки коснулся его бедра, и тут же увидела огонек в его глазах. От волнения она втянула в себя живот. — Когда в последний раз вы делали что-нибудь импульсивное, Себ? Что-нибудь эдакое, от чего, черт побери, кружится голова?

Он посмотрел на ее пухлые губы, но Кри уже приготовилась отражать атаку.

— Э, нет, — сказала она, — поцелуй не считается. Вы поцеловали меня потому, что я спровоцировала вас, и потому, что вы хотели, чтобы я замолчала. Ничего общего с диким безумством.

— Это что, приглашение к действию?

Кри постаралась не обращать внимания на дрожь, которую вызывал у нее его глубокий, чувственный голос. Думая о риске случайного плана, она отступила назад и попятилась к двери.

— Приходите завтра на вечеринку, — кокетливо улыбнулась она. — Для того чтобы познакомиться с местными жителями, выпить и посмеяться. Просто повеселиться, а не ради работы.

Он спокойно и серьезно наблюдал за ней, пока она не стукнулась спиной о дверь.

— Вы кое-что забыли.

Кри вцепилась в дверной косяк. Ее сердце подскочило, когда она увидела, что он отходит от стола. Она наговорила ему много лишнего и Себ отважился на безрассудный поступок? На нечто дикое и рискованное? Ну, скажем, на то, чтобы перевернуть вверх дном весь офис…

Себ взял со стола забытые бумаги и вручил их Кри.

— Будьте осторожнее с документами. — Мистер Непредсказуемость заглянул женщине в глаза. — Желаю вам получить удовольствие от вечеринки. Мне кажется, вы сумеете повеселиться за нас обоих.

Себ провел двадцать четыре часа, перечисляя причины, по которым он не должен приближаться к бару и на сотню метров. Например, красное шелковое платье, дразнящие улыбки и золотисто-медовая кожа, совсем недавно матово блестевшая в свете флюоресцентных ламп его офиса.

И вот Себ стоит в холле отеля, украшенном яркими рождественскими фонариками, покачивает в руке бутылку «Короны» и проявляет фальшивый интерес к разговору трех местных банкиров о падении курса валюты. Его ошибкой стало то, что он отошел от бара, когда женщина в сногсшибательном красном платье подошла к микрофону.

Она отчаянно фальшивила и не могла правильно взять ни единой ноты, но ее тело двигалось легко и соблазнительно, а руки ласкали микрофон под проникновенное мурлыканье «поцелуй меня, поцелуй меня, поцелуй меня» настолько выразительно, что любой мужчина в помещении готов был завыть на луну.