Семь миров: Импульс - страница 17

Грубо толкнув в спину, стражи посадили Марсия в капсулу и крепко приковали к креслу, изолировав от кабины пилота. Он молча снес все равнодушие и неуважение, с которым они это делали. Через некоторое время он почувствовал, как капсула оторвалась от площадки и вышла в небо. Дорога до Аякса занимала несколько минут, и совсем скоро он должен был увидеть новый суровый мир, в котором ему предстояло прожить следующие десять лет.

Условия Аякса были крайне ядовитыми, космическая тюрьма витала на аэростатах. Оттуда невозможно было сбежать, и трудно было протянуть десять лет. Марсий понимал, что обречен, хотя прочувствовать до конца весь ужас случившегося еще не успел.

Дорога к Аяксу должна была уже закончиться, но капсула продолжала нестись по пространству космоса. Прошел час, затем два, но они все не останавливались. Марсий понимал, что везут его совсем в другое место, и пытался узнать что-нибудь. Он кричал:

– Карий! Ты меня слышишь? Где мы?

Но друг молчал.

Прошли сутки, они все еще были в пути. Неведение стало сводить с ума. Что это была за игра? Куда его могли везти? Друг не дал ни одного намека.

Наконец они остановились. Марсий почувствовал, что искусственная гравитация отключилась, и на него стало действовать естественное притяжение космического объекта. Судя по малой силе притяжения, объект был небольшим, размером со спутник, не планета точно. Он стал перебирать в голове все космические тела в радиусе суток пути от Тулоны с похожим притяжением. Вариантов насчитывалось не так много. Они были на спутнике одного из вражеских миров. Но почему?

Карий открыл кабину и протянул ему скафандр:

– Надевай. – сказал он.

Отключились магниты, притягивающие его к креслу. Марсий посмотрел на него с непониманием, но подчинился.

– Выходим. – приказал Карий.

– Где мы? – спросил Марсий.

Друг ничего не ответил. Прятал глаза, стараясь не пересекаться взглядом с Марсием. Он тяжело вздохнул, протянул ему серебряный трос и сказал:

– Мы на спутнике Гло, спускаемся на дно вулкана.

– Для чего? – удивленно спросил Марсий.

Гло был спутником планеты крамов. Эти существа были их врагами номер один. На своей капсуле они зависли над жерлом потухшего вулкана на их территории. Что это значило, Марсий не понимал.

– Я объясню тебе внизу, – ответил Карий. – Это важно, поверь мне.

Марсий не знал, как поступить, но другу верил. Если Карий говорил ему делать это, значит, на то у него были причины. Может, это было задание, может, что-то еще, но в друге он не сомневался. Он обвязался тросом и стал медленно сползать на канате вниз, ожидая, что друг последует за ним. Оставалось несколько метров до дна. Марсий посмотрел наверх, но Карий не спускался вслед за ним, а только смотрел на него сверху.

Заметив, что Марсий замер и смотрит на него, Карий взял луч и перерезал трос.

Марсий летел вниз, видя, как входной шлюз захлопнулся, как в нем исчезло лицо смотревшего ему вслед друга, как капсула, бросив его, взвилась ввысь и улетела далеко в неизвестность. Последовал сильный удар спиной об обнаженные камни. Марсий застонал. Если бы не слабое притяжение, его тело непременно размозжилось бы о породу. Ферромагнитная жидкость упавшего каната оросила его холодом.

Краем глаза он заметил движение слева от себя, повернул голову и увидел, как сквозь узкую щель в породе проникает свет. В лучах его просматривались черные фигуры крамов. Они наблюдали за ним, облаченные в узкие костюмы, колоколом расширяющиеся книзу. Они выглядели враждебно: зловещие головные уборы с неприятными прутьями, торчащими во все стороны, черные линзы вместо лиц и исходящий от них режущий глаз ядовитый перелив. Поджав губы, Марсий отвернулся. Он ненавидел крамов всем сердцем. Именно они убили его родителей. Почему Карий оставил его тут с ними?

Не успев оправиться от падения, Марсий почувствовал внушительные вибрации, сопровождаемые неистовым скрежетом. Неприятная дрожь охватила его тело. С двух сторон на него наползали черные тени двух полых пирамид, которые, словно челюсти, охватывали его в ромбовидный кристалл. В срастающийся шов он видел кусочек далекого космического неба, в котором горел маленький серебряный штрих удаляющейся капсулы с другом.