Семь миров: Импульс - страница 28

стр.

Атла кивнула.

– Начнем сначала. Постарайся представить свои видения как можно детальней, – тихо произнесла она, всматриваясь в закрытые веки юноши. Именно закрытые веки были его уязвимым местом, туда крамовская жрица и нацелилась.

Марсию было сложно расслабиться полностью. Его тело и разум выставляли невидимую броню вопреки его желанию отдать видение. Марсий уговаривал себя быть открытым с ней. Атла видела, что он старается, и надеялась забрать карту быстро и безболезненно.

Марсий стал думать о своих видениях, но не получалось. В голову лезли другие мысли, перекрывающие образы с видами неба. Концентрируясь на воспоминаниях, он вдруг увидел в своем воображении пацифский театр. События того дня на Гириусе заполнили все его сознание.

Атла видела его воспоминания. Она считала ту первую эмоцию, которая посетила тулонца при взгляде на декорации. Его озарение было таким ярким, как вспышка молнии, что Атлу ослепило. Она зажмурилась, но не остановилась. Бешеной силы восторг и жажда знать всю правду до конца, исходящие от Марсия в тот день, приободрили и ее.

– Старайся думать только о видениях, – корректировала она.

Марсий чувствовал, что сбивается на лишние воспоминания, и вывести Атлу на видения никак не мог. Как только он подумал о видах сказочного мира, то сразу вспоминал записи с импульса. Он увидел все слайды, записанные на матрице Изы, прокрутил их в своем воображении. Атла видела все очень ясно, она слышала диалог с Изой, наблюдала за тем, как он выудил у Марсия кольцо, уловила звуки музыки.

Атла коснулась рукой губ. Она уже слышала эту музыку раньше, целая крамовская лаборатория работала над ее анализом и расшифровкой. Шаман заставил своих лучших музыкантов разучить ее и играть на приемах, хвастаясь перед гостями своей находкой, но то, как мелодия звучала в интерпретации Марсия, было особенным. Мурашки побежали по ее телу, а сердце забилось так часто, что, казалось, выпрыгнет из груди. Ничего красивее она раньше не слышала. Марсий воспринял музыку по-своему, пропустил через собственную душу, обогатил и насытил чувствами. Звучание было настолько глубоким и сильным, что если бы можно было описать все эмоции мира звуками, то это были именно эти звуки, и шли они из подсознания врага. У Атлы закружилась голова. Приложив руки к вискам, она облокотилась на стену.

Эта запись с импульса была ей совсем не нужна, не за этим она проникала в сознание Марсия, а уже потеряла столько сил.

– Марсий, если ты не возражаешь, я возьму тебя за руки, только чтобы усилить эффект, – попросила она.

Глаза Марсия распахнулись в немом протесте. Все его нутро бунтовало при мысли, что жрица будет держать его за руки. Но выбора не было. Он слишком сильно желал найти свой мир, и ради этого готов был терпеть даже ее прикосновение.

Он кивнул. Атла подошла ближе, села возле него и положила свои ладони поверх его.

– Пожалуйста, вспомни свои видения! – умоляюще просила она.

Марсий выбрал ночь, в которую видения приходили к нему отчетливее всего, это было на планете крамов. Да, именно тогда звездное небо искомого мира являлось ему наиболее ярко. Он стал вспоминать, как лежал под прозрачным конусом, пережил вновь то состояние полудремы, в котором видения настигли его, но неожиданно для себя сбился на мысли о невыносимой крамовской жаре, которая мучила его в тот момент.

Атла увидела, как неуютно и тревожно было тулонцу у них. У нее сжалось сердце. Ей приходилось испытывать все его чувства на себе, и это было настолько тяжело и неприятно, что она с трудом сдерживалась, чтобы не отпустить руки.

– Вспомни, что ты видел в ту ночь? – просила она. – Сфокусируйся на образах неба.

Марсий оказался в том мире под беспредельным звездным небом. Атла начала проходить туда вместе с ним постепенно. Но тут мысли тулонца обернулись к Карию. Ее захлестнули боль, тоска и холод, и она отдернула руку, не выдержав глубину его скорби.

– Мне очень трудно, – произнесла она. – Ты слишком сильно обо всем переживаешь.

Марсий открыл глаза. Девушка выглядела почти испуганно. Она смотрела на Марсия осуждающе, безмолвно обвиняя его в недоверии.