Семь выстрелов в Петлюру - страница 4
А профессор Юрий Кульчицкий добавляет: "Когда его спросили на суде, служил ли он в Красной Армии, Шварцбарт ответил, что нет. На самом деле он не только служил в Красной Армии, но и сам организовывал еврейскую военную часть, которая состояла из 90 бойцов и подчинялась известному большевику Котовскому… Украинцы убеждены, что Шварцбарт был или большевиком, или их инструментом и что он не один был замешан в заговоре".
Но все это лишь предположения историков. Тем более что адвокату обвиняемого удалось разыскать документы, которые свидетельствовали о том, что Шварцбарт во время службы в Красной Армии никакого участия в боевых действиях не участвовал, потому командовал совсем не военной частью, а только обозом в бригаде Котовского. Да и то сравнительно недолго: весной – летом 1920 года.
К тому же, продолжал он далее, решилась бы большевистская контрразведка посылать на такое задание человека, в которой нет абсолютно "чистой" – без краж в молодости – и надежной биографии. Кому же нужен такой нелепый провал агента-террориста?
Но страсти на том не утихали. Бывший украинский генерал, который оказался в эмиграции и постоянно жил в Париже, Николай Шаповал заявил нескольким журналистам, что твердо убежден в том, что Самуил Шварцбарт был причастен к тайной большевистской заговора, которую возглавлял Михаил Владей. Но свои официальные показания согласился дать только судебным инстанциям.
И вот в июне двадцать шестого года началось судебное следствие, которое является основой любого уголовного процесса.
В нем принимали участие специально приглашенные защитники с обеих сторон: подсудимого взялся защищать блестящий парижский адвокат, талантливый публицист с широкими связями в различных кругах французской столицы Анри Торрес.
Не менее известных адвокатов и пригласила семья Симона Петлюры. Его жена Ольга Петлюра после многодневных консультаций с друзьями, знакомыми, лидерами украинской эмиграции поручила представлять интересы потерпевшей части опытным юристам профессору Цезарю Кампенси и Альберту Вильма – кавалеру ордена Почетного легиона, чрезвычайно энергичном и честолюбивому человеку, который заявлял, что знаком со всей прокуратурой Франции и поэтому обязательно отправит Шварцбарта на виселицу или, в лучшем случае, на пожизненную каторгу.
Следовательно, судебное следствие началось, и Альберт Вильма сразу же предложил допросить свидетеля обвинения – пожилого украинского ученого-эмигранта профессора В. Коваля, который заявил, что узнает в Шварцбарте одного из трех, что следили за Петлюрой весной 1926 года. Дополнительные показания он дать не смог, поскольку чувствовал себя очень плохо и на следующий допрос не явился.
Через несколько дней профессор Коваль умер. Однако суд по требованию адвокатов семьи потерпевшего принял его показания как одно из доказательств того, что Шварцбарт действовал не один. Это, пожалуй, было ошибкой Кампенси и Вильма.
Потому что на суде, когда прокурор потребовал от Шварцбарта объяснения по поводу показаний Коваля, Торрес обратился к председателю суда:
"Ваша честь, разве можно принимать во внимание показания, которые давал пожилой и очень больной человек, давал буквально за несколько дней до кончины, стоя одной ногой уже в могиле?
Разве не могут быть такие показания предвзятыми из-за плохого настроение лица, которые давал показания, разве могут они быть взвешенными, если лицо, что их давал, уже не имел возможности полностью контролировать свои поступки, свое зрение и память?" и хотя суд не согласился с Торесом, показания Коваля практически не были взяты во внимание.
Другим свидетелем обвинения, который также настаивал на том, что "без Москвы не обошлось", был уже упомянутый генерал Николай Шаповал. Он показал и на предварительном следствии и на судебном процессе, что речь шла о заговоре и что главными заговорщиками были Володин и убийца Шварцбарт.
Генерал Шаповал рассказал, что его знакомый Михаил Володин был членом Союза русских максималистов и приехал из Германии на конгресс Социалистической партии Франции, который состоялся 8 августа 1925 года.