Семейная фотография - страница 42
П а в е л И в а н о в и ч. В каком смысле?
Ю л и я И в а н о в н а. В прямом. Ну что ж, Павел Иванович, у меня только одно условие: все очень-очень быстро, но очень-очень качественно. Принимать работу буду не только я.
П а в е л И в а н о в и ч. Да? А тот товарищ… он вам кто?
Ю л и я И в а н о в н а (встревожилась). Это наш знакомый. У меня вообще много знакомых мужчин, в том числе из милиции, прокуратуры…
Павел Иванович снимает со стеллажа старинную вазу.
Ю л и я И в а н о в н а. Ку… Куда? Куда?! Что вы делаете?!
Мгновение подумав, Павел Иванович переставляет вазу в другой конец стеллажа. Разбросав рядом несколько книг, создает изящную композицию.
П а в е л И в а н о в и ч. Согласны?
Ю л и я И в а н о в н а. Боже мой! Чудо! Как это вы сумели?
П а в е л И в а н о в и ч (скромно). Моя профессия. Я — дизайнер.
Ю л и я И в а н о в н а. О! Мастер по интерьеру? Тоже человек искусства?
П а в е л И в а н о в и ч. В меру сил.
Ю л и я И в а н о в н а. Ну, тогда я могу спать спокойно. Итак, каковы ваши условия?
П а в е л И в а н о в и ч. Хозяин — барин.
Ю л и я И в а н о в н а. Нет, нет, нет. Я так не могу. Это меня стесняет.
П а в е л И в а н о в и ч. Ну, хорошо, уточним… потом. Разрешите откланяться… До завтра.
Ю л и я И в а н о в н а. Постойте! Завтра воскресенье — с утра я смотрю Эсмеральду.
П а в е л И в а н о в и ч. Вы поклонница балета?
Ю л и я И в а н о в н а. При чем здесь балет? Эсмеральда — это лошадь.
П а в е л И в а н о в и ч. А! Ветеринарный врач?
Ю л и я И в а н о в н а (кокетливо). Много будете знать — скоро состаритесь. Вот, держите (подает Павлу Ивановичу ключи).
П а в е л И в а н о в и ч. И вы… рискнете оставить на меня квартиру?
Ю л и я И в а н о в н а. А почему бы и нет? Вы же рискнули — пришли к незнакомым людям… (Игриво.) Дизайнер!
П а в е л И в а н о в и ч. Пожалуй… Прощайте. (Уходит.)
Юлия Ивановна возвращается в комнату.
Ю л и я И в а н о в н а. Так, лед тронулся. (Надевает подарок Ромы — электрическую шапочку, подошла к зеркалу.) Ну, немцы! Ну, молодцы! Эти уж сделают так сделают… (Включает вилку в розетку.)
Раздается оглушительный треск, летят искры, на какое-то мгновение шапочка ярко освещается, отчаянно жужжит, потом на сцене и всюду гаснет свет.
Музыка.
На следующий день. В столовой все книжные полки затянуты простынями, мебель укрыта газетами. Стремянка, банки с красками, обои, кисти. П а в е л И в а н о в и ч мешает в ведре известь. В прихожей появляется Ю л и я И в а н о в н а. В руках у нее продовольственная сумка.
Ю л и я И в а н о в н а. Ну-с, как? Начали?
П а в е л И в а н о в и ч. Да… помаленьку.
Ю л и я И в а н о в н а. Ремонт такая штука: важно начать, а там — само покатится.
П а в е л И в а н о в и ч. Москва от спички сгорела.
Ю л и я И в а н о в н а. Мне это все создает тонус. Допинг. Шестьдесят лет — не баран чихнул.
П а в е л И в а н о в и ч. Вам — шестьдесят?!
Ю л и я И в а н о в н а (польщена). А сколько вы дадите?
П а в е л И в а н о в и ч. Ну… от силы — сорок… девять.
Ю л и я И в а н о в н а (чрезвычайно довольна, хотя и понимает, что это всего лишь комплимент). Ну уж, это вы хватанули! Вчера вечером стояла я, как обычно, возле гостиницы…
П а в е л И в а н о в и ч (удивленно). А что вы там делали?
Ю л и я И в а н о в н а. Как — что? Я — дружинница. Вот мой значок. Ну, задержали мы двух девчонок. Хорошенькие, бестии… Я им говорю: девочки, хиппи вы мои милые, ну зачем вам это надо? Поймите, скоро таких, как вы, совсем не будет — время работает на нас. Знаете, что они мне ответили? «Время, верно, работает на вас, зато мы молоды, а ты — старый сморчок». Вот так. (Достала из сумки сверток, развернула, подает Павлу Ивановичу новенькую спецовку.) А ну, примерьте.
П а в е л И в а н о в и ч. Что вы? Зачем?
Ю л и я И в а н о в н а. Ну, не ломайтесь!
Павел Иванович надевает спецовку.
Как на вас шита.
П а в е л И в а н о в и ч. Но я…
Ю л и я И в а н о в н а. Безобразие! Такой костюм портить…
П а в е л И в а н о в и ч. Спасибо… Но…
Ю л и я И в а н о в н а. Все. Разговор окончен.
Юлия Ивановна достает из сумки молоко, масло, творожные сырки и чекушку.