Семейная идиллия - страница 4

Стайлз стоит на кровати в коленно-локтевой, пока Дерек, уложив руки на его затылок, вжимает его в свой пах, и медленно, ритмично сглатывает, сжимая член гладкими, тугими мышцами глотки.

- Детка, блять… Детка, ты же не хочешь, чтобы я спустил в твое горло?

Стайлз мычит что-то неопределенное, отчего Дерека продирает волной ярких, острых ощущений.

Губы мучительно медленно скользят по стволу, пока язык выписывает замысловатые узоры на нежной коже, и Дерек едва сдерживается, чтобы не зафиксировать голову Стайлза и не начать самостоятельно вдалбливаться в жаркий влажный рот, доводя себя до пика - сегодня Стайлз определенно не был в настроении для этого, да и самому Дереку, на самом деле, куда больше хотелось почувствовать Стайлза под собой, ощутить его тело, гладить, целовать, ласкать, двигаясь в нём неспешно и долго, так, чтобы Стайлз захлебывался длинными, отчаянными стонами, желая получить больше.

Стайлз целует тёмно-розовую головку, осторожно толкается языком, слизывая капли смазки, и снова целует, облизывая, откровенно наслаждаясь процессом.

Дереку иногда казалось, что Стайлз мог бы часами играть с его членом, облизывая, целуя, посасывая.

- Стайлз… - хриплым, возбужденным рыком, огнём по венам. Стайлз как-то инстинктивно раздвигает ноги шире, раскрываясь для Дерека, и смотрит на него снизу вверх, по прежнему держа головку его члена между губ. - Иди ко мне.

Стилински поднимается текуче-плавно, укладывая руки на широкие плечи Дерека, прижимаясь грудью к его груди и слегка прикусывая щетинистый подбородок. Стайлз улыбается, глядя в светлую зелень оборотнических глаз, слабо покачивает бедрами, побуждая Дерека сильнее сжать их ладонями.

- Мой, - тихо, с придыханием урчит Дерек, с наслаждением вылизывая пахнущую черемуховым возбуждением шею, пока Стайлз медленно, осторожно откидывается на спину, приглашающе разводя ноги.

- Волче, - ласково мурлычет в ответ Стилински, порывисто проводя ладонями вдоль прогнутой спины, вжимая кончики пальцев в крепкие ягодицы и запрокидывая голову, чтобы глотнуть воздуха после первого, неглубокого толчка. Дерек покрывает выпирающие ключицы мелкими укусами, неспешно входя глубже в жаркое и податливое тело, подхватывает Стайлза под поясницу, прижимая к себе, сумасшедше-счастливо глядя в темные, цвета расплавленного горького шоколада, глаза. Стайлз приоткрывает розовые губы в новом сладком вздохе, приподнимается, дотягиваясь до губ Дерека и постанывает в поцелуй, впиваясь ногтями в плечи мужчины, ненадолго оставляя отметины на бронзовой коже.

- Дерек, - сладкий скулеж в губы, аккомпанементом к сильно сжавшейся в волосах ладони. Стайлз падает на постель, быстро проводя руками вдоль тела, чтобы обхватить ладонью крепко стоящий член.

Хейл перехватывает оба кажущихся тонкими по сравнению с его руками запястья, заводя за голову Стайлза, и замедляется, двигаясь очень медленно и очень глубоко, заставляя Стайлза извиваться от каждого движения, сцеловывая каждый срывающийся с влажных губ звук.

- Дерек! - громче, с ни с чем не сравнимой жаждой, желанием. Стайлз слабо дергается пытаясь освободить хотя бы одну руку, но затихает, когда Дерек начинает дрочить ему сам, в темпе своих движений, потирая большим пальцем головку, крепко сжимая пульсирующий, готовый излиться член сильной, широкой ладонью.

Стайлз хватает губами воздух, смотрит на Дерека, подкидывая бедра навстречу его движениям, и в момент оргазма он всегда так невыносимо красив, что Дерек срывается на длинный, перемежаемый рыком полувой-полустон, чувствуя, как по ладони стекает вязкая горячая сперма. Дерек ничего не может с собой поделать, никогда не может продержаться еще немного, хоть пару минут, кончая сразу после Стайлза, любуясь его лицом, изломом бровей, широко распахнутыми или зажмуренными глазами, приоткрытыми или закушенными губами.

- Детка, - Дерек часто, сбито дышит в подставленную шею, чувствуя, как слегка подрагивающие пальцы зарываются в его волосы, перебирая жесткие, непослушные пряди.

- Волчище, - отзывается Стайлз, поворачиваясь, чтобы потереться носом о щеку Дерека. Щека у Дерека колется отнюдь не легкой щетиной, но Стайлз к этому давно привык и только улыбается шире.