Семейная тайна - страница 3

Таксопарк между тем заполнился людьми. Ночная смена еще не разошлась, а дневная уже прибыла.

Внимание водителя привлек шум возбужденных голосов. Шоферы, столпившись, образовали круг, посередине которого стояли краснолицый механик по прозванию Три пятеры и молодой таксист Витюха.

— Так ты даешь рубль или нет? — грозно вопрошал механик.

— Да я уже давал, — ответил Витюха.

Приближался ТО-2. Все машины парка пройдут тщательный осмотр и подвергнутся ремонту. Для водителей — это время дополнительных расходов, для ремонтников — пора сбора обильного денежного урожая. Конечно, шофер мог и не давать слесарю денег, тот все равно принялся бы за работу. Но так бы ее растянул и выполнил столь небрежно, что водитель, замученный частыми неполадками, не раз проклял бы свою скаредность.

Накануне Витюха уже передал требуемую мзду механику и теперь не мог взять в толк, чего же еще тот от него хочет. Между тем Три пятеры знал, что делает. Четыре машины колонны в настоящее время были бесхозными. Двое водителей уволилось, один был в отпуске, еще один болел. А ремонтировать эти машины все равно надо. А кто заплатит? Вот механику и пришло в голову разложить недостающую сумму на оставшихся водителей. Ничего, не обеднеют.

Может быть, если бы Три пятеры дал себе труд толково объяснить Витюхе, в чем дело, тот и выложил бы свой рубль. Но механик торопился. То тут, то там раздавалось громкое хлопанье дверок, означавшее, что водители ночной смены, уставшие после многочасового мотания по городу, расходятся по домам. Потом гоняйся за ними. Лучше кончить дело сейчас. Три пятеры с раздражением взглянул на тщедушного Витюху, облаченного в ярко-желтый пиджачок из кожзаменителя, дешевые мешковатые джинсы отечественного производства и ярко-красные кеды, со злостью произнес:

— Эй, шкет… Не жлобись, выкладывай деньгу. Не мне, колонне надо! Да поскорей!

Вокруг них уже образовался кружок. Водители, за долгую смену стосковавшиеся по общению в своих металлических кабинах, обрадовались возможности постоять на сквознячке и принять участие в даровом развлечении.

— Не сдавайся, Витюха! Стой на своем! — со смехом выкрикнул Додик, хитроватого вида парень, скрывавший за внешне благодушным балагурством расчетливую корысть.

— А ты молчи, не подначивай, — хмуро сказал Три пятеры. Ему уже не терпелось прервать разговор, угрожающий превратиться в производственное собрание. — Если ты такой жадюга — не давай! — Он зло сплюнул на бетонный пол. — Отнеси рублик своему папочке. Пусть он на книжку положит.

Упоминание о папочке вызвало у присутствующих взрыв смеха и больно уязвило Витюху.

— При чем тут папочка?.. У него нет сберкнижки, — запинаясь, пробормотал он. — И я не жадюга… — Его губы дрожали от обиды. — Я всем даю… «Вратарю» сегодня дал…

Взрыв смеха прервал его речь.

Каждый из водителей при въезде на территорию таксопарка вручал «вратарю» свою дань — двадцать копеек. Если учесть, что машин в парке тысяча штук, то можно без труда определить, что дань эта немалая. По вечерам «вратари» у тех же таксистов обменивали горы мелочи на крупные купюры.

— А кому еще? — послышался озорной вопрос.

— На мойке двадцать… — откровенно отвечал на вопросы Витюха.

— Всем — двадцать или каждой по двадцать? Сколько молодым и сколько старым?

Снова смех.

На мойке трудились несколько женщин разного возраста, от юных девушек до пенсионерок. Машина въезжала на небольшую площадку, огороженную оранжевыми пластмассовыми щитами, вставала на специальные рельсы. Нажатием кнопки рельсы приводились в движение, машина начинала вращаться. Со всех сторон в нее били струи воды, круглые капроновые щетки автоматически смывали с крутых полированных боков и стекол обильную грязь. В это время женщины приводили в порядок салон автомобиля, вручную обмывали колеса, щитки. Их усилия, как правило, тоже не оставались без вознаграждения.

— А кассирше тоже подкинул?

— Всем сестрам по серьгам, — улыбнулся Витюха.

Механик грозно надвинулся на него.

— Что зубоскалишь? — заорал он на парня во все горло. — Ну, погоди! Это тебе так не пройдет!

Игорь Коробов с интересом и беспокойством следил за разговором своего дружка Витюхи Прошина с механиком. То, о чем говорил Витюха, конечно, ни для кого не было секретом. Но одно дело — знать, а совсем другое — говорить об этом всенародно. Игорю захотелось поддержать Витюху, выступить на его стороне, но, пока он собирался с мыслями, время ушло.