Семейные обязательства - страница 13
Но сначала нужно выяснить, что с отцом. И понять, что заставило его кинуться с ножом на канцлера.
Из открытого окна она услышала, как по двору простучали копыта сразу нескольких лошадей.
– Барышня, – поклонился вошедший дворецкий, – неужели все закончилось? Уехала охрана, только коробку с бумагами вам оставили.
– Да, – медленно проговорила Элиза. – Это – закончилось.
Она поднялась обратно в кабинет отца. Велела принести туда же все бумаги, отпустила слуг и еще раз очень внимательно перечитала уведомление.
Казна конфисковала имения, дом в Гетенберге и счета в банках. Суммы…
Что?! Писарь ошибся? Не может быть!
Элиза крепко зажмурилась, потрясла головой и снова посмотрела на аккуратные строчки.
На отцовских счетах не было денег. Совсем. Если собрать все жалкие гроши остатков, хватило бы, наверное, на ужин в узком кругу. На два уже вряд ли.
Отец зачем-то вывел все деньги из банков перед тем, как совершить покушение? Он кому-то за что-то заплатил? Его шантажировали?!
Почему он ничего не рассказал ей, своей единственной дочери?
«Это скучно для юной барышни, – вспомнила она слова отца. – Не забивай свою красивую головку сложными цифрами…». И жесткий смешок: «Волос долог – ум короток».
Отец никогда и ничего ей не говорил. Отмахивался на вопросы, высмеивал наивный интерес, не воспринимал всерьез. Она заказывала платья, шляпки и букеты, составляла меню обедов, рассылала приглашения на свадьбу, изводила ювелиров требованиями подобрать камни нужных оттенков и никогда не спрашивала, хватит ли денег заплатить по счетам. Казалось, их богатство – что-то само собой разумеющееся, вечное, как фамильный герб, как галерея портретов предков, как имения и замки, как имя!
У отца больше нет имени. И замков нет.
Еще надеясь на что-то, Элиза вытряхнула на стол документы из коробки. Схватила первый, попавшийся под руку. Это оказалась закладная на одно из поместий. Крайний срок выплаты – десятое сентября, через неделю. Она отбросила бумагу, взяла следующую…
Примерно через полчаса ей стало окончательно ясно – отец был разорен. Полностью. Долги превышали все возможные доходы, и к концу сентября он оказался бы на улице, если не в долговой тюрьме.
***
Пять лет назад скончалась Императрица Изольда. Умерла во сне, тихо, совсем не так, как жила. Ее старший сын и наследник всего-то пару лет не дождался трона, попытался совершить переворот и был казнен. Младший. Ульрих, задолго до смерти матери отрекся от всех прав и пропал. Говорят, постригся в монахи. Наследниками остались его дети.
Императором должен был стать старший внук Изольды Константин, но перед смертью она объявила последнюю волю – отдать трон Александру.
Потом кто-то говорил, что завещание было подлогом, а кто-то клялся в его подлинности. Правду так никто и не узнал.
Империя раскололась на два лагеря. После серии кровопролитных битв и мелких стычек началась такая неразбериха, что сам черт сломил бы голову, разбираясь в хитросплетениях войны двух императорских армий, баронов, объявивших независимость, самопровозглашенных вольных городов и обычных разбойничьих банд. Кто первый назвал этот кровавый ад «Война принцев» – неизвестно. Но прижилось.
Павел Лунин в деталях взаимоотношений сторон и не пытался разобраться – голову бы сохранить. Но не сумел удержать сына. Брат Элизы горячо поддержал принца (Императора!) Александра и сложил голову в битве при Гарце.
Элиза тогда воспитывалась в монастыре под Гетенбергом. О течении войны она почти ничего не знала – монашки строго следили за тем, чтобы никто из подопечных не получал лишних известий. Ее вызвали в столицу только на похороны брата.
Мама… Она простудилась на кладбище, под ледяным ливнем. Не стоило так долго стоять над могилой единственного сына, воспаление легких – не шутки.
В тягучем кошмаре первого в жизни горя Элиза не сразу поняла, насколько изменился отец. Павел Лунин поседел, сгорбился и в свои сорок пять выглядел древним стариком. Он почти не разговаривал несколько месяцев. От веселого, жизнерадостного помещика осталась только осунувшаяся тень в траурном костюме. Он пытался начать жить заново, но – не получилось.