Семейные тайны Армстронгов - страница 2

– Да, это так, – согласился Джеффри, улыбаясь своим воспоминаниям.

Нико предостерегающе взглянул на него, и адвокат закашлялся.

– Нико твердо намерен не продавать этот дом. Он принадлежал его семье сто семьдесят лет. И Жаклин очень любила это место.

– Что ж, в этом вся Жаклин, – сказала Сьюзен. – Она была слишком черно-белой. Либо любила что-то, либо ненавидела. Обожала французскую кухню и ненавидела итальянскую. Любила ходить на яхте и ненавидела танцевать, любила Нико – ненавидела меня!

Нико с вызовом посмотрел на нее:

– Если уж пошел такой разговор, может, тогда охарактеризуем твою семью?

Сьюзен печально улыбнулась:

– Нет уж, уволь!

Нико ухмыльнулся и кивнул:

– Мудро с твоей стороны.

Джеффри откинулся на спинку стула.

– Послушайте, Нико не обсуждает стоимость Армстронг-хауса или те выгоды, которые может принести его продажа. Он просто утверждает, что не желает его продавать.

– Мы можем обратиться в суд и добиться продажи этого дома принудительно, – заметил Питер.

Сьюзен громко вздохнула и сочувственно посмотрела на Нико.

– Чего бы нам делать не хотелось… Я хочу, чтобы ты понял, что это будет правильно, Нико. Для Алекс, для всех нас.

Глядя, как эта пара с явной симпатией смотрит друг на друга, Джеффри сказал:

– А мы вообще-то уже исчерпали все возможности сохранить эту семью?

– Да, – решительно сказала Сьюзен. – Этот брак больше не существует, потому что в нем нас трое.

– Трое? – переспросил Джеффри, в ужасе от этого неожиданного разоблачения.

– Вот именно, трое: я, Нико и его чертежная доска! – Она с укором взглянула на Нико, и оба вдруг расхохотались.

Джеффри недовольно покачал головой.

– Тогда мы должны сойтись на том, что договориться нам не удалось, и пусть все решает суд.

Сьюзен подалась вперед и заглянула Нико в глаза.

– Я знаю, что ты любишь Армстронг-хаус, Нико, но в свое время из-за него чуть не расстались твои родители.

– Именно! Поэтому-то мне и представляется, что продажа этого дома будет предательством по отношению к моим родителям и моей семье. А в будущем это станет предательством по отношению к Алекс. Это ведь и ее наследство… Кстати, почему бы нам не попросить Алекс решить судьбу этого дома?

– Алекс – всего лишь десятилетний ребенок; детям в таком возрасте не стоит задавать вопросов более сложных, чем с какой начинкой они предпочитают пиццу, – предостерег Джеффри.

– Боюсь, что я склонна согласиться с твоим адвокатом, – поспешила ответить Сьюзен.

– Это все потому, что ты знаешь: Алекс тоже не хочет, чтобы дом был продан. Она любит его так же, как и я, – сказал Нико.

– Однако мы должны быть реалистами, – ответила Сьюзен. – Что Алекс понимает в финансах или обеспечении нашего будущего – или даже просто в том, что будет лучше для ее собственного будущего?

Нико откинулся назад и задумался.

– Я всегда хотел, чтобы в один прекрасный день этот дом достался Алекс, – наконец сказал он. – Я хотел передать его ей так же, как он в свое время был передан мне – через многие поколения.