Семейные узы. Мудрость любви - страница 21

Если бы Педру в тот момент не вёл машину, а за спиной у него не сидели Ингрид и Сокорру, он ни секунды не сомневался бы, что ответить Ирис: просто послал бы её подальше, и всё. А так ему пришлось основательно напрячься, прежде чем ответить что-либо Ирис, не обидев при этом Ингрид.

– Ты забыла, что этот дом принадлежит не мне, а доне Алме, – произнёс он глухо, неуверенно.

Тем временем Ингрид, тоже ошеломлённая дерзостью дочери, наконец обрела дар речи и пришла на помощь Педру:

– Не позорь меня, Ирис! А ты, Педру, не подумай, что это я её науськала. Она меня скоро в гроб вгонит своими выходками!

– Мама, ты говоришь так потому, что ещё не поняла всей прелести моего предложения, – спокойно возразила ей Ирис. – Тебе же нравилось жить на фазенде, а конезавод – это почти что фазенда. Луга, озеро, лошади... Спроси у Педру, он подтвердит, что я бываю там каждый день, и, будь моя воля, вообще бы оттуда не уезжала! Я помогаю Синтии лечить лошадей, делать им прививки. Я хочу выучиться на ветеринара, мама!

– Но для этого надо поступить в университет или в специальный колледж, – напомнил ей Педру.

– Я обязательно поступлю! – не увидела в этом никакой проблемы Ирис. – А на занятия буду ездить на машине. Чем тратить деньги на такси, лучше купить машину. Правда, мама?   

– Ирис, я устала от твоих сумасшедших идей! Помолчи хоть немного! – прикрикнула на неё Ингрид.

– Ладно, помолчу, – недовольно поджала губы Ирис, но уже через секунду забыла о своём обещании, увлечённая новой идеей: – Я завтра же поговорю с Алмой, попрошу её выделить нам те две комнаты! Уверена, она не будет возражать!

– Зато я буду возражать! – не сдержался Педру. – Ты извини меня, Ингрид, но твоя дочь переходит все границы. Пойми, я сам живу там на птичьих правах, к тому же у меня сейчас натянутые отношения с Алмой... Представь, как это будет выглядеть, если я поселю в служебном помещении всю свою родню!

– Забудь об этом, Педру, не слушай мою взбалмошную дочку, – стала успокаивать его Ингрид. – Не будет она просить дону Алму ни о чём, я ей не позволю!

На том этот неприятный разговор и закончился. Но Ингрид сделала из него косвенный вывод: оказывается, Педру не так уж просто даётся его гостеприимство, он рискует навлечь на себя недовольство Алмы! Чтобы не доставлять Педру возможных неприятностей, Ингрид решила свернуть свой визит.

– Я поняла, что покупка квартиры – дело сложное и долгое, – сказала она Педру. – Особенно если у покупателя денег негусто. Поэтому я съезжу в Порту-Алегри, улажу оставшиеся финансовые дела и потом уже сниму здесь недорогое жилище для себя, Ирис и Сокорру – она ведь сирота, ей неоткуда ждать помощи, кроме как от меня.

– Ты вообще передумала покупать квартиру? – спросил Педру.

– Не знаю, – ответила неопределённо Ингрид. – Может, со временем, когда осмотрюсь здесь, как следует, устроюсь на работу... А пока не буду ни о чём загадывать.

Накануне отъезда Ингрид сходила в ту церковь, где когда-то её крестили и, где прошло её первое причастие. Вернулась она оттуда просветлённой, умиротворённой и, достав из сумочки миниатюрную икону Девы Марии, протянула её Ирис:

– Возьми, пусть она будет с тобой! Я хочу, чтобы она освящала каждый твой день и каждую ночь.

Ирис воспротивилась:

– Нет, не возьму. Это же твоя святая! Ты всегда носишь её с собой, я знаю!

– Да, она всегда была со мной, сколько я себя помню. Но сегодня мне захотелось отдать её тебе. Пусть она тебя храпит и оберегает от всяческого зла!

Слова матери растрогали Ирис. Она взяла иконку, прижала её к своей груди, потом нежно обняла Ингрид.

– Мамочка, возвращайся поскорее, ладно? – попросила она совсем по-детски, тонким голоском. – Я только недавно поняла, как мне без тебя плохо и как ты мне нужна!

Ингрид увидела в её глазах слёзы и, боясь тоже расплакаться, стала суетливо укладывать вещи в чемодан. Потом, немного успокоившись, она сказала Ирис:

– Я вернусь через несколько дней, и мы снимем квартиру где-нибудь здесь, вблизи конезавода, чтобы ты могла возиться со своими лошадьми, могла учиться у Синтии...

– И могла жить рядом с Педру! – восторженно закончила Ирис, вызвав невольный вздох разочарования у матери.