Семейные узы. Мудрость любви - страница 33

– Тут нечему завидовать, потому что Эду всё равно тебя бросит, – сказала она с презрительной усмешкой. – Да-да, ты ещё ответишь за свою подлость!

Этот выпад принёс Ирис первое победное очко: Камила всё-таки вспылила и перешла на крик.

– Пошла прочь, мерзавка! Не желаю тебя слушать! – выкрикнула она, срывая голос. – Или ты хочешь, чтобы я приказала охранникам вышвырнуть тебя отсюда? Разве тебе неизвестно, что всё принадлежит Эду, а я, выходя за него замуж, становлюсь хозяйкой конезавода?!

Ирис расхохоталась ей в лицо:      

– Оказывается, ты ещё более примитивна, чем я думала! Значит, тебе нужен не столько Эду, сколько его богатство?!

Камила затряслась от гнева и не нашла ничего лучшего, как сказать:

– Я не желаю с тобой разговаривать. Ты для меня мертва! Поняла? Не твоя матушка, а ты!

Ирис не могла спустить ей этого и бросилась на Камилу с кулаками.

– Не смей оскорблять память моей матери! Ты думаешь, тебе всё дозволено? Нет, расплата ещё впереди! Твоя беременность выйдет тебе боком! Ты не родишь этого ребёнка и никогда не будешь счастлива!

Выкрикивая эти проклятия, она пыталась ударить Камилу, но та умело защищалась, пока вдруг сама, без какого-либо толчка со стороны Ирис, не упала наземь.

Ирис в растерянности отпрянула от неё, а Камила стонала, держась руками за живот и корчась от боли. Вскоре вокруг неё собрались конюхи, подошла Синтия, а затем подбежал и запыхавшийся Педру. На бегу он успел бросить испепеляющий взгляд на Ирис, которая безучастно стояла в стороне, и склонился над Камилой.

– Педру, помоги мне, – простонала та. – Я боюсь потерять моего ребёнка!

– Не бойся, сейчас мы уложим тебя в постель и вызовем врача, – сказал он. – А Ирис я точно сегодня прикончу!

– Я к ней даже не успела прикоснуться! – закричала возмущённая Ирис. – На эту доходягу и дунуть нельзя, она тут же свалится. А ещё собирается рожать. Ничего у неё не выйдет!

– Замолчи, а то убью! – в ярости пригрозил ей Педру. Сокорру поспешила увести Ирис подальше от него.

– Ты совсем спятила! – говорила она, взывая Ирис к благоразумию. – Разве можно такое ляпать? Особенно если ты собираешься жить у Педру.

– А что же, я должна притворяться, лицемерить? – негодовала Ирис. – Я и правда хочу, чтобы у неё случился выкидыш! Это было бы по справедливости. Тогда бы Эду точно не женился на ней!

К счастью для Камилы, эти злобные пожелания Ирис не сбылись. Врач осмотрел Камилу и не нашёл серьёзной угрозы для её беременности.

– Это результат эмоционального срыва, – пояснил он. – Вам вредно так волноваться. Хорошо хоть всё ограничилось коликами и дело не дошло до кровотечения. Сегодня постарайтесь полежать спокойно, не напрягайтесь, не делайте резких движений. А в дальнейшем берегите себя от подобных потрясений.

– Я прикончу Ирис, если она посмеет приблизиться к Камиле хоть на шаг! – прошептал Синтии Педру. – И скажи ей, пусть она сегодня лучше не показывается мне на глаза.

Он мог бы и не говорить этого: Ирис и так поняла, что нужно отсидеться где-то хотя бы до завтрашнего дня, и лишь потом, когда страсти улягутся, можно будет предстать и перед Педру, и перед Эленой. Вместе с Сокорру она уехала на пляж и провела там весь день и весь вечер.

А Педру позвонил Элене, та сразу же примчалась на конезавод и увезла Камилу домой.

– Эду сейчас на дежурстве, я не хотела его тревожить, – сказала матери Камила. – А ты сегодня уже не поедешь на работу? Мне так хорошо с тобой, так спокойно!

После этой просьбы, высказанной столь деликатно, Элена, конечно же, позвонила на работу и отменила приём пациентов. А как же иначе? Она была нужна дочери, и это её воодушевляло!

Но ближе к вечеру, когда должен был приехать Эду, настроение Камилы изменилось – она, возможно, даже неосознанно, стала тяготиться присутствием матери, и Элена, почувствовав это, ушла из дома под достаточно благовидным предлогом:

– Я, пожалуй, съезжу к Педру, он сказал, что практически закончил ремонт в комнате Ирис. Посмотрю, что там ещё нужно сделать, и пусть она туда переселяется. Вернусь поздно, к ужину меня не ждите.

Разумеется, Элена могла бы провести этот вечер и в каком-нибудь другом месте – например, в гостях у Ивети или у Мигела, который всегда был рад её видеть. Но ей действительно хотелось поехать на конезавод. Во-первых, она рассчитывала отыскать там Ирис и строго поговорить с ней. А во-вторых... Элена не хотела признаться в этом даже себе, но ей просто необходимо было повидаться с Педру. Целый день она невольно вспоминала его встревоженное лицо, его глаза, полные беспокойства за Камилу. Такое выражение глаз Элена видела только у своего отца, когда болела в детстве и, он подолгу сидел у её кровати. Точно так же и Педру смотрел на Камилу. Это был взгляд, продиктованный кровным родством; хотя сам Педру, конечно же, и не догадывался о том, что он – родной отец Камилы.