Семейные узы. Мудрость любви - страница 47

С воинственным видом она проследовала за ним в соседнюю комнату, но стоило ей войти туда, как прежние чувства к Педру нахлынули на неё с новой силой. Поселиться в этой комнате вдвоём с ним было бы для Ирис пределом мечтаний. Она обожала запах, которым здесь была пропитана каждая вещь, принадлежавшая Педру. Она изобретала самые невероятные предлоги, чтобы строгий хозяин этого заветного пространства мог впустить её сюда хоть на минуту.

И вот теперь он сам зазвал Ирис к себе, но по какому ужасному поводу! Он был грозен, требуя от неё объяснений, он был разъярён. А Ирис смотрела на него без страха, не чувствуя в тот момент ничего, кроме обиды.

– Ты меня слышишь? – в который раз повторил Педру. – Я хочу знать, что означают все эти гнусности, все эти грязные намеки насчёт конюшни и какого-то там насилия. Ты совсем спятила, если позволяешь себе подобные мерзости?

– Мерзость и гнусность – это как раз то самое, что ты делал в конюшне с Синтией! – отбрила его Ирис. – И не вздумай отпираться, я всё видела.

– Что ты видела? – упавшим голосом спросил Педру, не сумев скрыть своего испуга.

И Ирис рассказала ему примерно то же, что и Сокорру. Педру в отчаянии схватился за голову:

– Я никого не насиловал, заруби это у себя на носу! А если ты действительно за мной шпионила и что–то видела, то тебя надо выпороть, чтобы не совала нос в чужие дела.

– Я не шпионила! Я просто зашла к Урагану, а ты... Я всегда восхищалась тобой, боготворила тебя. Я и сейчас ещё люблю тебя! Но тебе, похоже, не понять, что такое любовь. Ты никого не любишь, а только удовлетворяешь свои скотские желания. Теперь я всё поняла!..

Гнев, любовь, обида смешались в душе Ирис, и всю эту гремучую смесь она беспощадно изливала на Педру, не давая ему возможности оправдаться. Когда же от наплыва разноречивых эмоций у неё перехватило дыхание, Педру наконец смог вклиниться в её обличительный монолог.

– Я взрослый свободный мужчина, – сказал он. – К тому же, заметь, холостой! Я никому не изменяю и волен выбирать ту женщину, какую хочу. Понятно?

– А Синтия этого не хотела, она пыталась сбежать! Ты её принудил!  Педру надоело заниматься педагогикой, которая всегда давалась ему с трудом, и поэтому он брякнул со всей присущей ему прямотой:

– А хоть бы и так! Я делал это, и буду делать столько раз, сколько мне вздумается! Это моя жизнь, и ты не имеешь права совать в неё свой поганый нос!

– Я тебя ненавижу! – снова повторила Ирис, клокоча от гнева. – Ты мне за всё заплатишь, Педру!

– Что?! – вскипел он. – Ты ещё будешь мне угрожать? Да я вышвырну тебя отсюда пинками, и живи, где хочешь! Давай выметайся прямо сейчас!

Ирис, ещё несколько минут назад сама рвавшаяся из дома Педру, ставшего для неё невыносимым, вдруг поняла, что не хочет уходить отсюда и останется здесь, чего бы ей это ни стоило.

– Я передумала съезжать от тебя, – заявила она с нескрываемым злорадством. – А если ты попытаешься меня выгнать, я расскажу Алме, Элене, родителям Синтии всё, что видела сегодня на конюшне! И они запросто поверят в то, что на месте Синтии вполне могли оказаться я или Сокорру.

– Ты просто исчадие ада! – возмутился Педру. – Пытаешься решить свою проблему, шантажируя меня? Это подло!     

– А ты, я вижу, испугался! – засмеялась Ирис. – Значит, я попала в цель. Ты надругался над моими чувствами и теперь получишь по справедливости. Получишь сполна!

Педру оказался в сложной ситуации. Он ни секунды не сомневался в том, что Ирис осуществит свою угрозу. И что будет тогда? Позор! Как он посмотрит в глаза Элене, которой совсем недавно клялся в любви? И что скажет Камиле, доверившей ему такую почётную миссию у неё на свадьбе?

– Ладно, чёрт с тобой, оставайся, – процедил он сквозь зубы. – Я не хочу, чтобы твой дурацкий шантаж затронул Синтию и бросил тень на её доброе имя. Она этого не заслужила.

– Сокорру тоже может здесь остаться? – спросила Ирис.

– Да. Сокорру мне абсолютно не мешает. Пусть она живёт тут хоть сто лет! – отмахнулся от неё Педру. – Всё, на сегодня хватит. Иди спать. Но знай: уж тепер-то я постараюсь держать тебя в узде!