Семейство Доддов за границей - страница 12

Ватерлоо — чистые пустяки, милый Томъ; не въ томъ смыслѣ, что сраженіе при Ватерлоо не было важно для Наполеона, лѣтъ тридцать назадъ, а въ томъ смыслѣ, что теперь не на что смотрѣть. Половина поля отрѣзана для памятника битвы. Это все-равно, что отрѣзать у человѣка ухо на память. Слѣдствіе то, что мѣстность совершенно измѣнилась: теперь не разберешь, гдѣ и какъ что было. Ясно только одно, что мы побили французовъ. Не знаю, много ли мы выиграли черезъ это. Все, что дѣлаетъ парламентъ, мы считаемъ мудростью и благодѣяніемъ для себя, не разбирая, польза или вредъ будетъ намъ отъ того. Поневолѣ вспомнишь нашего Джека Уолли. Его жена разъ нашла кусочекъ тонкаго полотна и употребила на заплату мужниной рубахи. Джемсъ надѣлъ рубаху и пошелъ изъ дому на работу. Но скоро почувствовалъ онъ, что спину щиплетъ, и очень-сильно. «Что за чудо, сказалъ онъ, у меня будто шпанская мушка на спинѣ!» Оно такъ и было: кусочекъ полотна былъ выброшенъ изъ аптеки; на немъ приготовляли шпанскую мушку. Такъ-то и парламентъ улаживаетъ наши дѣла.

Пока мы ходили по полю, началась страшная гроза съ проливнымъ дождемъ, какого, думалъ я, не бываетъ нигдѣ, кромѣ Ирландіи. Въ пять минутъ насъ промочило насквозь. Громъ гремѣлъ ужасно. Наконецъ мы укрылись въ часовнѣ. Мистриссъ Д. съ Мери Анною и итальянцемъ были ни живы ни мертвы отъ страха. Мы съ Каролиною стояли у окна, смотря на молнію. Джемсъ, для упражненія во французскомъ языкѣ, завелъ разговоръ съ маленькимъ иностранцемъ, который, промокнувъ до костей, также зашелъ въ часовню. Толковали они о битвѣ и, кажется, заспорили. Чѣмъ сильнѣе раздавался громъ, тѣмъ громче говорили или, лучше сказать, кричали они. Я не думалъ, чтобъ Джемсъ былъ силенъ во французскомъ языкѣ, но очевидно было, что онъ переспорилъ своего противника; тотъ чрезвычайно разсердился, подскочилъ къ нему и поднялъ палку; но Джемсъ одержалъ побѣду и выгналъ его изъ часовни подъ сильнѣйшій дождь. Когда гроза прошла, мы воротились въ маленькую гостинницу, содержимую въ Ватерлоо, пообѣдали тамъ; но и обѣдъ былъ плохъ, и общество въ дурномъ расположеніи духа. Черная бархатная шляпка мистриссъ Д. вся была испорчена дождемъ. Мери Анна угораздилась какъ-то въ часовнѣ разорвать себѣ всю спину у новаго атласнаго платья гвоздемъ, торчавшимъ въ стѣнѣ. Джемсъ былъ необыкновенно серьёзенъ и молчаливъ; все стараніе итальянца поддержать разговоръ погибало понапрасну, оттого, что онъ слишкомъ-плохо говорилъ поанглійски. Большая глупость брать съ собой на прогулку иностранцевъ: ни вы не понимаете ихъ, ни они васъ.

Поѣхали назадъ. Лошади, измученныя нашими разъѣздами по полю, везли дурно, нога за ногу, и наконецъ совсѣмъ стали. Джемсъ вышелъ изъ кареты, чтобъ помочь кучеру погонять ихъ. Дождь лилъ, какъ изъ ведра. Я тоже вышелъ помочь, потому-что одна лошадь перескочила ногою черезъ дышло и съ нею не могли сладить; но итальянскій князь только давалъ въ окно совѣты, смысла которыхъ невозможно было разобрать; потомъ опустилъ окно и спокойно закурилъ дорожную трубку.

Вообразите эту сцену, Томъ: кучеръ, отойдя въ сторону, раздѣвается, чтобъ осмотрѣть руку, ушибенную лошадью; Джемсъ держитъ за поводья лошадей, которыя бьются, перепутавшись; я бѣгаю по полю, отъискивая камень, чтобъ вколотить выскочившую чекушку; мистриссъ Д. и дочери, закуренныя чуть не до обморока итальянскимъ княземъ, хоромъ хнычутъ и кричатъ; лошади бьются, дергаютъ карету, и наконецъ колесо спадаетъ съ оси, карета валится на бокъ, итальянецъ въ испугѣ вылѣзаетъ въ окно, наступая на ноги мистриссъ Д., падающей въ обморокъ; дверцы кареты заперты, въ суматохѣ я не могу отворить ихъ, и вытаскиваю мистриссъ Д. и дочерей также въ окно; лошади рвутъ сбрую, и наконецъ, выломивъ дышло, радостно скачутъ съ нимъ въ Брюссель. Джемсъ разражается громкимъ хохотомъ. Черезъ нѣсколько минутъ, собравшись съ мыслями, видимъ, что итальянецъ ушелъ, взявъ нашъ единственный дождевой зонтикъ. Съ насъ ручьями льетъ вода, на насъ не осталось нитки сухой, а между-тѣмъ кучеръ бѣгаетъ по дорогѣ, ломая руки и крича, что онъ теперь пропалъ и погибъ. Напрасно мистриссъ Д. распускаетъ свой маленькій зонтикъ: вѣтеръ ломаетъ его въ одну минуту, и мистриссъ Д. принуждена искать убѣжища въ каретѣ, лежащей на боку.