Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи - страница 34

Мать покачала головой.

– Да, ты прав. Они забрали у нас фирму, квартиру, сына. Возможно, мужа. Папа всегда был аккуратен за рулем, обычный день, никуда не спешил. Я уже ни в чем не уверена. Но как такое возможно? – руки у матери опустились. – Чтобы так запрограммировать человека, нужно специальное оборудование, которым пользуются военные. Мы не диссиденты, я не выступаю с антигосударственной пропагандой… И не государству все досталось, а мошенникам.

– И тем, кто с ними заодно, – пожал плечами Кирилл. – За такие деньги они могли десять квартир купить. Я просто уверен, что Сашку на автоматы они же подсадили. Нет, кто-то еще есть, тот, кто забирает львиную долю.

– Ну да, – согласилась задумчиво мать. – С другой стороны, если бы они могли так обойтись с любым человеком, давно уже были бы миллионерами. Получается, Саша наш оказался слабым звеном? – она достала носовой платок, высморкалась, вытерла глаза, поправив подводку. – Кир, иди-ка ты домой и посмотри за Сашей, – вдруг передумала она тащить его в школу. – Никуда не отпускай. Желательно, что бы он лежал в постели. Хотя, – она махнула безнадежно рукой, – вряд ли ты сможешь его удержать. Но проследи, чтобы он не поднимал тяжести, и не лез туда, откуда можно упасть. В общем, Кир, посмотри за Сашей. Сейчас ему нужен покой, а я попробую что-нибудь из лекарств подобрать.

Освобождение от школьной повинности Кирилл сразу счел благоразумным, пропуская мимо ушей последующие наставления. В школу его не тянуло. Он никого там не знал, и желания идти туда, пока по деревне о них болтали, не испытывал. Он еще не успел осмотреть дом как следует и, вопреки насмешкам матери, верил, что клад существует. Кроме того, по всему огороду валялись старые вещи бывших владельцев, и там было такое, что он видел впервые.

Мать поправила ему воротник и развернула:

– Иди! – слегка подтолкнула к дому. – Если что – что?

– Позвонить! – уверенно ответил Кирилл.

– Молодец! – похвалила мать, помахав рукой.

Кирилл вприпрыжку кинулся в сторону дома. За ночь заморозило, и теперь снег хрустел под ногами. Из печных труб к небу поднимался сизовато-голубой дым, принося с собой запах хлеба. Многие в Черемушках пекли его сами. Звезд уже не было, но все еще висел побелевший рожок полумесяца, а само небо казалось бескрайним. Кириллу даже почудилось, что он в сказке «Вечера на хуторе близь Диканьки», когда закончилась рождественская ночь. Такого неба в городе точно не увидишь. Где-то неподалеку закукарекал петух – и ему ответили издалека. И тут же залаяла собака, и снова ей ответили, словно переговаривались. Нехотя вылез из будки дворовый соседский пес за оградой, прислушался, но не присоединился, очевидно, вспомнив, что Кирилл почти свой. Обнюхал кость и залез обратно в будку.

Наверное, таких чувств Кирилл никогда не испытывал. Такие же просторные и пространные, как пространство от горизонта до горизонта. Даже когда они ездили отдыхать на дачу к подруге матери тете Августе. Там он знал, что может вернуться в город – туда, где его дом, теперь чувства были противоположные: он скучал. Это был потерянный уголок рая. Но вдруг с удивлением понял, что боли нет. А когда дошел до дома, который внезапно перестал быть домом, пугая остовом, ему вдруг захотелось не останавливаться, а идти, идти по асфальтовой дороге дальше.

– Саш, а это что? – Кирилл вертел в руках предмет, состоящий из рамки с вставленными в нее множеством тонких деревянных пластин, отшлифованных так, что на ощупь они казались шелковистыми.

Брат повертел вещь в руках, пожал плечами.

– Наверное, что-то от станка, может быть, ткацкого… Выброси, зачем тебе?

– Саш, может, придумаем куда их… – приятные на ощупь пластинки выбрасывать было жалко, второй раз такие не достать. – Смотри, какие!

– Давай, бросим пока на стайку, потом придумаем, – предложил брат, заинтересовавшись. – Если вот так накрест наклеить на мебель или стену, будет здорово, можно штору сделать, тоже прикольно получится. Тут и дырочки готовые. А это у тебя что?

– Круг какой-то, ногой жмешь, он крутится…. Саш, смотри! – Кирилл хохотнул, развлекаясь.