Семя Гидры - страница 2

стр.



     - На вашем севере все люди умеют делать так?



     Но позже мальчишка свыкся с уникальными способностями иностранца и даже устраивал с ним своеобразное соревнование, параллельно задерживая воздух в лёгких, упорно раздувая коричневые щёки и смешно по-петушиному пыжась.



     Незаметно Иван сдружился с непоседливым рыбацким сынишкой и сейчас, блуждая глазами по шумной, грохочущей, гудящей клаксонами и рычащей двигателями центральной улице Ченнаи в поисках такси, немного сожалел, что вряд ли когда-либо он снова окажется в тихой коралловой бухточке в утлой плоскодонке вместе с неугомонным говорливым Риши.



     - Трипликейн! - крикнул Иван притормозившему перед ним таксисту.



     Индиец вывалился по грудь из окна и показал пять растопыренных пальцев, означавших пятьсот рупий. Местные таксисты уверены: европейцы - богачи, в противном случае, зачем приезжать в Ченнаи без денег?



     Иван мигом нырнул в салон и выгреб карманы. Денег хватало ровно на запланированную покупку гидрокостюма и на жилет-компенсатор. Очень не хотелось ударить в грязь лицом на новом месте, ведь по одёжке встречают даже на Андаманских островах. Оставалась надежда, что Джим откроет рассрочку, ведь теперь Иван без пяти минут инструктор элитного Scuba-Radhanagar, а посему: 'Прощай безденежье!'



     В кармане заурчал зуммер телефона.



     - Месье Усик? - незнакомый номер мурлыкнул обворожительным женским голоском по-английски, но с лёгким французским прононсом от чего показался ещё более прелестным.



     - Да, это я, - ответил Иван, косясь на таксиста, который что силы давил ладонями клаксон и осыпал проклятиями беспардонно подрезавшего его мотоциклиста.



     - Вы на пути в аэропорт? - голосок сделался ещё нежнее. - Вылет через час. Ждём вас на пятьдесят первой линии. Вход со стороны...



     - Да-да, у меня есть чёткое описание. Самолёт класса бизнес-джет. Борт 159. Верно?



     - Так точно. Это мы.



     - Честно сказать... - чтобы хоть как-то заглушить громоподобные недовольства таксиста отсутствием возможности перестроиться Иван заткнул пальцем свободное от телефона ухо, - я не совсем разбираюсь в частных самолётах... и всегда думал, что Хонда - это мотоцикл.



     - Ничего страшного, месье Усик, - очаровательно пропел мобильник. - Наш самолёт небольшой, длиною всего сорок футов, и здесь он такой один. И чтобы вам было удобнее, я буду ждать вас у трапа с табличкой с вашей фамилией. Меня зовут Брижит. Я бортпроводница нашего судна. До встречи, месье Усик.



     Последняя фраза прозвучала так, будто Иван и Брижит росли в одной песочнице.



     Хозяин магазина Джим - высокий широкоплечий метис с длинной замысловато заплетенной иссиня-чёрной косичкой - встретил Ивана широкой американской улыбкой. Когда-то он и сам был обручённый с морем бродячий покоритель глубин, пока не познакомился с предприимчивой Анжелой. Так прирождённый аквалангист стал торговцем аквалангами.



     - Рад за тебя, мой бледнолицый брат! - с напыщенным пафосом произнёс Джим. - Не всякому выпадет удача подрядиться сезонным инструктором в один из элитарных закрытых дайв-центров Бенгальского залива.



     - Спасибо Семено́вичу, - пожал плечами Иван.



     - Хвала покровителю ловцов жемчуга Кришне, что настоящие друзья помнят номера мобильников своих друзей, - и Джим театрально вознёс руки к небу. - Три месяца на Андаманах - девяносто дней в раю! Как же я завидую тебе, брат, - и тут же осведомился: - Но разве инструкторам не выдают снаряжение?



     - Своя рубаха ближе к телу, - подмигнул Иван. - Всегда мечтал иметь собственный Скубапро.



     Когда речь зашла о рассрочке, Джим переменился в лице, но оглянувшись на дверь в подсобку, согласно кивнул и полушёпотом произнёс:



     - Ок. Я покрою своими. Не надо, чтобы Энджи узнала...



     Какими завистливыми глазами смотрел сейчас на него Джим! Глядя на это, Иван подумал, что вряд ли когда-либо сам женится и осядет на суше. Рождённый в крохотном посёлке под Могилёвом простой белорусский парень Ваня Усик навечно обручился с морем.



     Началось это в то жаркое лето, когда его, двенадцатилетнего мальчишку, мать привезла в Гурзуф к дяде Жоре. Бывают в жизни моменты, определяющие судьбу - то лето оказалось именно таковым.