Семья насилия - страница 10

- Что ты здесь делаешь, милый? Ты хочешь...

Эд поднял правую руку, призывая к тишине, не произнося ни слова. Он посмотрел в глаза Стэнли и спросил:

- Ты ведь никому не рассказывал о вчерашнем? - Стэнли не ответил – лягушка в горле позволяла ему только квакать. - Это было бы очень глупо с твоей стороны, мальчик. А теперь я хочу, чтобы ты сказал мне правду. Правда позволит тебе жить. Быть честным с самим собой, с тем, кто ты есть... Это освобождает. Поверь мне, мальчик, я знаю это очень хорошо. Итак, скажите мне: ты рассказал кому-нибудь о вчерашнем?

Стэнли медленно покачал головой и сказал:

- Нет.

За этим грубым ответом последовала мертвая тишина. Эд пристально посмотрел Стэнли в глаза. Окна в его душу были затянуты пленкой, но он нашел приличный вид. Мужчина читал мысли подростка, анализируя его характер. Подросток был честен – напуган, но честен. Эд ухмыльнулся и кивнул.

– Я верю тебе, парень.

Кэт прислонилась к колонне и сказала:

- Я не вижу никаких свиней, бегущих через этот лес, так что, думаю, мы можем тебе доверять, - oна приложила указательный палец к губам и улыбнулась. Она искоса посмотрела на подростка и сказала: - Ну, я не знаю, может быть, на тебе прослушка. Может быть, нам стоит раздеть тебя и проверить. Может, тебе понравится.

Глядя на Стэнли, Эд покачал головой и сказал:

- Если он заинтересуется такой "киской", как ты, он даст тебе знать. Видишь ли, у нас тут честный мальчик. Я вижу это по его глазам. Ему потребуется некоторое время, чтобы освободиться от цепей, но он их сломает. Да, он вырвется и освободится, - oн усмехнулся, вытирая нос. - Итак, что ты здесь делаешь? Чем мы можем тебе помочь, Ст...

Пока Эд колебался, Стэнли сказал:

- Стэнли. Меня зовут Стэнли.

- Да, да, я помню. Чем мы можем тебе помочь, Стэнли? Что ты здесь делаешь? Мы думали, ты сбежишь и забудешь об этом. Я готов был поспорить, что ты покончишь с собой. Но я ошибался. Ты явно какой-то другой.

Кэт ухмыльнулась и сказала:

- Совсем другой и очень привлекательный.

Стэнли провел рукой по волосам и шагнул вперед. Он не боялся зловещей парочки, тем более, что они не были вооружены. Он боялся своих эмоций – или их отсутствия. Он хотел объясниться точно, не обидев ни Эда, ни Кэт. Его артикуляция должна была быть скрупулезной. Что сказать, что сказать... - думал он.

Стэнли облизнул губы, потом сказал:

- Я хотел с тобой кое о чем поговорить. Я... я хотел... Я не знаю, я хотел тебя кое-о чем спросить.

- О чем же? - спросил Эд.

- О том, что я сделал... Со вчерашнего дня я чувствую себя странно.

- Потому что ты убил своего пухлого друга?

- Потому что я ничего не чувствую к своему другу. Он был моим лучшим другом, а теперь он мертв, но я ничего не чувствую. Это меня пугает. Я... наверное, я боюсь себя. Я не знаю, как это объяснить. Это ведь ненормально, правда?

Эд, пошатываясь, поднялся на ноги, отряхивая грязь с джинсов и морщины с рубашки. Он посмотрел на Кэт с невозмутимым выражением лица. Молодая женщина вернула ему невозмутимое лицо. Когда пара повернулась к Стэнли, Эд и Кэт улыбнулись и рассмеялись. Их искренний смех звучал гармонично, эхом разносясь по лесу.

Собравшись с мыслями, Эд сказал:

- Это совершенно нормально, как утренний лес. Как я уже сказал, ты освобождаешься. У тебя происходит... пробуждение. Ты становишься самим собой, понимаешь? Вся эта чушь типа "он был моим лучшим другом" никогда не была настоящей. Это была полная чушь. То, что ты сейчас чувствуешь, - это ты. Это и есть настоящий ты. Пока ты не подавляешь новое "я", ты не будешь чувствовать себя больным или странным. Поверь мне.

Стэнли покачал головой и сказал:

- Я не хотел так с ним поступать. Я не хотел причинить ему боль. Я... Я хороший...

- Хороший мальчик? - перебила Кэт. - Ты все еще хороший мальчик, милый. И ты все еще жив. Ты сделал то, что должен был сделать, чтобы выжить. Это все, что имеет значение. В этом нашем дерьмовом мирке нет ни хорошего, ни плохого. Это просто то, что они говорят вам, чтобы помешать вам полностью реализовать свой потенциал. Эти ярлыки мешают вам исследовать себя и стать тем, кем вы должны быть. Tы понимаешь? Они боятся таких, как мы, потому что мы не такие, как они. Мы свободны, они порабощены. Мы просветленные, а они глупые.