Семья Зитаров. Том 1 - страница 12

, где Криш хранил принадлежности для починки сетей. В ящике недоставало сверху одной доски. Кот мог там отлично устроиться. Выбрав удобный момент, когда вблизи не было ни Эрнеста, ни взрослых, Ингус сажал кота в ящик, и Джим был настолько умен, что даже не мурлыкал, пока все не улягутся спать. Ночью он вылезал из ящика, спрыгивал на пол и искал более удобное место для ночлега. Так, вероятно, продолжалось бы всю зиму, если бы однажды вечером Эрнест не подсмотрел в окно, как действуют заговорщики. Он сразу же поспешил к матери. «Союз защиты кота» получил строгий выговор. Ингуса, как старшего, пристыдили за озорство, а Джиму пришлось проводить ночи под открытым небом. После такого подлого предательства Ингус подрался с Эрнестом.

Так жило и подрастало семейство Зитара в отсутствие отца. Теперь он вернулся. Возможно, что-нибудь тут и изменится?

Когда закончилась навигация каботажных судов — парусников, оказалось, что немало моряков зимует на берегу. Здесь были оба зятя Андрея — Зиемелис и Калниетис, — один штурман и несколько старых матросов. В длинные зимние вечера «морские волки» ходили друг к другу, играли в карты, попивали грог, болтали. Как же иначе дотянуть до весны? Зима долгая, жизнь на берегу скучна и монотонна — моряк тоскует. Он тоскует по кораблю, по работе, ему недостает боя склянок и привычного плеска воды за иллюминатором. А вот вспомнишь бурю или штиль, туманные океанские просторы или жизнь в чужих портах — и на душе потеплеет… Мы старые морские волки!

Жизнь, о которой они вспоминают и о которой мечтают, — суровая, полная тревог и забот. Они шли под изорванными ветром парусами, без сна и отдыха, спали на мокрых койках, грызли черствые галеты, и все же никто из них не променял бы эту тревожную жизнь ни на какие удобства на суше.

Приход Зиемелиса и Калниетиса всегда был для Ингуса настоящим праздником. В такие вечера он не заглядывал в книжки, как бы ни трудны были заданные на завтра уроки. Три капитана собрались вместе, и чтобы Ингус при этом не присутствовал! По комнате плыли сизые облака дыма, лица мужчин краснели от выпитого грога, и, играя в карты, Зитар с такой силой ударял рукой по столу, что, казалось, стол разлетится вдребезги. Чего только мальчику не доводилось слышать в эти вечера! Плавание по Северному морю, пассаты, Вест-Индия, Гольфстрим, водяной смерч в Мексиканском заливе, сумасшедший повар, бросившийся за борт в Бискайском заливе, удав, забравшийся по якорной цепи на палубу «Дзинтарса», сухой док и мост через Темзу, «блинный рейд» у Даугавгривы…

— Пап, что такое «блинный рейд»? — не утерпел Ингус.

— О, это замечательная штука, сынок. Так называют якорную стоянку на Даугаве почти у самого моря. Парусники, отправляющиеся в плавание, бросают здесь якоря и ждут попутного ветра. Иногда они вынуждены томиться неделями, особенно летом, в самый зной, или во время сильных осенних штормов. Пока суда стоят в ожидании ветра, люди ездят друг к другу в гости, пекут блины и угощаются ими.

— Это около «царских камней», — дополнил Калниетис, громко высморкав свой сизый нос.

— А что такое «царские камни»? — опять спросил мальчуган.

— Да это такие громадные гранитные глыбы, — пояснил Калниетис. — Их уложили в честь царя и его наследника, посетивших когда-то дамбу. Каждому поставлен свой камень — царю побольше, наследнику поменьше, и на них высечены их имена и даты. Когда-нибудь все сам увидишь.

Это были незабываемые вечера. Слушая рассказы моряков, Ингус чувствовал, что перед его глазами разворачивается необъятный, прекрасный мир. Когда-нибудь он все это увидит своими глазами, станет моряком, капитаном, как отец, и пойдет на «Дзинтарсе» на юг за красильным деревом. Возможно, и к нему на судно по якорной цепи тоже заползет удав. Он убьет его. На Канарских островах он купит красивых птичек, в море будет ловить летающих рыб и бить гарпуном китов. Он привезет из плавания матери шелковый платок, Эльзе — раковины, а братьям — настоящие английские шапки и изюм. На руках он сделает такую же татуировку, как у отца. Вот это жизнь!

От безделья человек ищет себе какое-нибудь занятие, пусть даже бесполезное, но заполняющее пустоту в его жизни. В прошлый приезд домой Зитар два месяца полировал и покрывал лаком новые сани. Зато они блестели так, что приятно было посмотреть: других подобных саней не было во всей волости. На этот раз он, к великой радости ребят, решил водрузить у дома флаг-мачту, да не какой-нибудь шест, на который поднимали по праздникам флаг, а самую настоящую мачту, как на судне, — с вантами, реями и флюгером на верхушке. Для этой цели выбрали подходящую стройную сосну. Сам капитан две недели трудился с топором и скобелем в руках, пока дерево не стало круглым и гладким. Мальчики на это время забыли о шалостях и играх. Весь день, как самые добросовестные ассистенты, они не отходили от отца; стараясь помочь ему, чем только могли: подносили клинья, убирали щепки и стружку, подавали нужный инструмент, утирая варежками мокрые носы. Если случалось, что отец, прервав на день работу, отправлялся в корчму Силакрогс, мальчики ходили грустными и от скуки дрались между собой: