Сэр Майкл и сэр Джордж - страница 56

Она села в низкое кресло у его изголовья.

— Спасибо вам, мисс Уолсингем…

— Пожалуйста, зовите меня просто Джун, не то мы почувствуем себя как на совещании в Дискусе. Представим себе, что мы за тридевять земель от Рассел-сквер.

— Хорошо, Джун. — Он глотнул кофе, который действительно оказался очень горячим и крепким. — Знаете, мне всего пятьдесят два. И я всегда считал себя бодрым для своих лет. Но сейчас я вдруг почувствовал себя стариком, по крайней мере мне кажется, что именно так должен чувствовать себя старик. — Его голос упал.

— Я могла бы вам рассказать поразительные вещи про некоторых стариков, которых мне довелось знать, — сказала она. — Среди них были и знаменитости. — Она отхлебнула кофе и улыбнулась ему. — Вы ведь ничего обо мне не знаете, правда? Но другие, конечно, все знают, так отчего бы не узнать и вам. А потом вы расскажете о себе. Последние десять лет я была любовницей одного знаменитого человека, не стану называть его имени. Мы не могли пожениться, хотя втайне я все же надеялась. Женщины, имеющие любовников, всегда надеются, хоть и не признаются в этом. Так вот, надежда рухнула, теперь я ему больше не нужна. Он еще притворяется, будто нужна, но это ложь. И вот в тупике, разнесчастная мягкосердечная дура. — К его удивлению, две слезы, не крупные и все застилающие, а мелкие и злые выкатились из ее глубоких темно-синих глаз. — А теперь, если хотите, рассказывайте вы.

— Хорошо, Джун. Так вот, — начал он медленно, — это был самый ужасный вечер в моей жизни. Бессмысленный, безумный! Вы знаете, мы устроили для Грина обед. Масса хлопот и расходов. — И он подробно описал все происшедшее, умолчав только об Элисон. Джун, видимо, это почувствовала и, когда стала расспрашивать его, тоже ни словом о ней не обмолвилась, по он не мог отделаться от чувства, что она обо всем догадалась.

— Я знаю хозяина этой студии, — сказала она с гримасой. — Он уехал и сдал ее Грину. Такой же негодяй. Они почти все такие, хотя некоторые чертовски обаятельны.

— Ну, я этого не нахожу! — воскликнул сэр Джордж. — Они меня не выносят, а я их. Ненадежные, безответственные, самодовольные! Ненавижу их всех. Господи, как бы я хотел вместо Дискуса руководить каким-нибудь более толковым учреждением. А так приходится кланяться этому мерзкому Грину и ездить в какой-то «Гонг». — Тут, к полнейшему его удивлению, глаза у него самого наполнились слезами. Разумеется, это было лишь следствием усталости.

Сделав вид, будто не замечает его отчаяния, она сказала с упреком:

— А ведь Тим Кемп пытался вас предупредить.

— Да, Джун, да, — согласился он устало. — Вы, конечно, считаете, что я плохо обошелся с Кемпом на совещании. Что ж, может быть, вы и правы. — Он поставил чашку. — Может быть, я слишком возмущен тем, что его опять нам навязали, и поэтому даже не попытался по-настоящему использовать его своеобразные способности…

— В том-то и дело, мой дорогой.

— Значит, я плохой руководитель. — Голос его дрогнул. — Я никогда и не делал вид, будто разбираюсь в искусстве… Иногда мне кажется, лучше бы его вовсе не было… Но я всегда считал себя хорошим руководителем. Не чета этому тщеславному ослу Стратеррику, который превратил Комси черт знает во что.

— Если верить слухам, скоро это не будет иметь никакого значения. Она наклонилась и сжала его руку. — Так что не удивляйтесь и не возмущайтесь, если я на днях уйду с работы. А теперь я отвезу вас домой, да, да, домой. В такую рань на улицах ни души, и я люблю ездить в эту пору, так что поехали!

Входя в свой подъезд, он услышал, как машина с ревом помчалась вниз с холма, и подумал о Джун с сожалением и благодарностью. Вот поистине прекрасная женщина! Элисон, конечно, и в помине не было, так он и знал. Квартира еще не оправилась от званого обеда: то печально, то насмешливо, она нашептывала ему о неверных женах, которые шляются бог весть где, о бесстыдных развратниках гостях, об идиотских мечтах, глупых надеждах и горькой действительности. А посреди стола лежала записка, и к тому же в весьма надменных выражениях, от аристократической прислуги, которая ухитрилась оставить после себя неодобрительное «фу». Сэр Джордж лег в постель, мечтая проспать по крайней мере полгода.