Сэр Майкл и сэр Джордж - страница 65

Сначала — классика, причем моя версия «Макбета» или «Гамлета» занимает примерно час двадцать пять минут, затем, по старинной, освященной временем традиции, идут музыкальные номера и в заключение, опять-таки по старинной традиции, один из уморительнейших фарсов — у нас их в репертуаре около двадцати. Кроме классики, мы играем превосходные старинные мелодрамы, сэр Джордж, — «Королевский развод», «Лик в окне», «Монах и леди».

— Мистер Хейвуд смотрел нас три вечера подряд, — крикнул Рори, когда отец остановился, припоминая названия мелодрам, — и говорил, что мы играем великолепно. Папа, при тебе та записка, что он написал в последний вечер?

— Он был очень пьян в тот вечер, бедняжка, — сказала миссис О'Мор. — И Шейле или Пэдди — который из вас, девочки? — пришлось дать ему пощечину.

— Это я его — да разве это пощечина?

— И я тоже, совсем легонько, — добавила вторая девица, — лишь бы дать ему понять, что мне не до его нежностей.

— Замолчите, вы обе! Вот она, его записка, написал в последний вечер, когда мы с ним выпили на прощание.

И мистер О'Мор развернул листок и сунул его прямо под нос сэру Джорджу. Сэр Джордж взял листок: почерк был, несомненно, Хейвуда, но подозрительно нечеток, да и сама бумага сильно запятнана не то вином, не то подливкой. Ни один добросовестный службист не счел бы эту бумажку за документ. Она гласила: «Труппа О'Мор — поразительна, острота и сила — прекр. женщины… мужественные мужчины — воскрешают традиц. простоту, противопостав. англ. театру — наст, находка, давно искал — немедля сообщить сэру Дж.».

— По этому… м… мм… документу можно заключить, что на мистера Хейвуда ваши спектакли произвели большое впечатление. Конечно, он в некотором роде энтузиаст и, будучи в отпуску, вероятно, выпивал сверх обычной меры. Но, как я вам уже говорил, мне он ничего не докладывал. И я решительно отказываюсь понять, на каком основании вы явились сюда ко мне, без всякого предупреждения, совершенно непозволительным образом.

Ему в ответ загремела вся труппа О'Мор, и мистеру О'Мору еле удалось перекричать остальных. Когда наступила тишина, он строго посмотрел на сэра Джорджа.

— Но ваш собственный сотрудник мистер Хейвуд сказал мне: «Шон О'Мор, такой случай бывает раз в жизни. Отмените все спектакли, — говорит, — поезжайте прямо в Лондон и явитесь к сэру Джорджу Дрейку, генеральному секретарю Дискуса».

— Какая нелепость!

Тут О'Мор разгневался.

— Да какого черта вы тут швыряете мне в лицо всякие ваши «нелепости», когда я вам точно повторяю — а память у меня исключительная, понимаете, исключительная — слова вашего собственного уважаемого мистера Хейвуда? Рори, Хью, правильно я повторил слова мистера Хейвуда или нет?

— Правильно, отец!

— Слово в слово, отец.

— Слышите? — сердито спросил О'Мор. Он ткнул в сэра Джорджа стаканом, как указкой, в результате чего пролил виски на письменный стол. — Перестаньте же, ради всех святых, повторять свои «нетерпимо» и «нелепо». Нам сказали, что другого такого случая не будет, мы пошли на расходы, большие расходы…

Но тут подняли голоса все остальные, надвинувшись для пущего воздействия на сэра Джорджа. Все шестеро так кричали на него, что сэр Джордж, сам не сознавая того, опрокинул в себя виски, оставшееся в стакане, задохнулся, закашлялся и ощупью стал искать воду. Не снижая голоса, О'Мор налил и себе, и сэру Джорджу.

— Прошу меня выслушать! — крикнул сэр Джордж, стукнув кулаком по столу. — Спасибо. Так вот что. Во-первых, Дискус не занимается организацией театральных гастролей — и Хейвуд обязан был сообщить вам об этом. Если вы желаете играть в Лондоне, вам надо найти антрепренера, который возьмет на себя ответственность.

— А нам говорили совсем другое! — сердито крикнул Хью.

— Да разве я не говорила и вам, и вашему отцу, что тот, бедняжка, все наболтал спьяну? — подала голос миссис О'Мор, и голос у нее, несмотря на ее загнанный вид, не уступал по силе никому из семейства.

— Он был не пьяней меня! — сказал О'Мор.

Сэр Джордж снова застучал кулаком по столу.

— Политика Дискуса… — начал он, перекрикивая всех. Но тут ему помешали две вещи. Во-первых, вся труппа О'Моров возмущенно заговорила разом. А во-вторых, в этот бедлам, где к тому же разило крепким виски и где раньше был тихий кабинет генерального секретаря Дискуса, вошел незнакомый человек, удивленно поднявший брови. Сэра Джорджа словно громом ударило: он понял, что это и есть И. Б. К. Т. Н. Джонс из Министерства финансов.