Серая Площадь - страница 4
— Что здесь происходит?!
Эрик даже попробовал дотронуться до его локтя, но рука прошла насквозь, да так, что сам Эрик чуть не последовал вслед за рукой. Очумело посмотрев на свои ладони, он хлопнул себя по лбу.
— Это сон, нужно просто проснуться!
Закрыв глаза, Эрик сосредоточенно напрягся. Ему ещё не удавалось самому прекращать кошмары, связанные с серым миром. Но сейчас у него просто-напросто не было иного выбора.
— Сон, это просто дурацкий сон.
За закрытыми глазами послышался жалобный рёв и звук разрывающейся плоти. Эрик и думать не хотел, что происходит за закрытыми глазами.
— Эрик!
В глубине тьмы закрытых глаз он вдруг услышал голос. Родной, тёплый, ласковый и нежный. Голос матери, пробивающий лучами во мраке дыры.
— Эрик!
Не открывая глаз, он ринулся на звук, моля высшие силы, чтобы голос мамы не затихал ни на секунду, не прекращал вести его сквозь темноту.
— Эрик!
Появившись будто из-под земли рука матери выдернула Эрика на свет, разорвав оковы кошмара и позволив ему, наконец, проснуться.
— Мама? — с трудом пролепетал он, открывая слипшиеся веки. Всего на мгновение вместо лица матери, Эрику померещилось мёртвое и изуродованное незнакомца в пальто.
— Вставай, завтрак уже готов, — лучисто улыбнулась миссис Беккет тридцатью двумя зубами, — только тебя все и ждут.
— Встаю, — хриплым голосом пробормотал Эрик. Ему хотелось поблагодарить маму за своё спасение. «Но с другой стороны, — уныло стягивая с себя одеяло, подумал он, — не мог же я погибнуть во сне? Или мог?»
— И поживей, дорогой, папа заждался, — бросила напоследок женщина, открывая форточку и впуская свежий поток ветра в спальню. Затем, ласково потрепав сына за волосы, она вышла из спальни, прикрывая за собой дверь.
Не успел Эрик насладиться утренней прохладой и прийти в себя после ночного кошмара, как тревожные чувства снова взяли вверх. На этот раз ничего сверхъестественного, обыкновенный семейный отпуск, размышления и разговоры о котором не давали ему покоя целое лето.
По одной из сотен традиций, придуманных отцом Эрика, Уильямом Беккетом, утро должно было начинаться не с кофе или чая, как во всех нормальных семьях, а с семейного совещания Беккетов. Именно в это время суток отец смело интересовался успехами своих детей, давал ценные указания на все случаи жизни и упорно вмешивался во всё, что только можно было вмешаться. Днём же его роль как отца прекращала своё существование и воскресала лишь на рассвете, с первым лучом солнца.
Посмотрев на настенные часы, Эрик застонал. Время на них показывало без трёх минут пять — на час раньше, чем обычно. Эрик прекрасно знал, что его ожидает на общем собрании Беккетов, и почему сердобольный отец поднял всех так рано.
С самого рождения, вот уже семнадцать долгих, а для Эрика — и мучительных лет, по наступлению конца лета всё его семейство собиралось в трехнедельное путешествие за пределы Англии. Как правило, они «путешествовали» к своим дальним родственникам в Америку. Бывало, что дальнюю семью заменяли не очень дальние братья и сёстры его родителей. Тётя Маргарет — сестра отца Эрика, двоюродный брат мамы — одинокий любитель выпить Энтони Браун. Венгрия, Дороти, Майкл и ещё сотня других Беккетов, которых расплодилось по Америке в огромном количестве, всегда радужно встречали семью Эрика в гости. И вот сейчас, палец отца ткнул на северную часть Нью-Йорка, где по сей день проживает сестра мамы, тётя Стейси.
Тётя Стейси — о ней можно говорить вечно. Яркая личность на фоне серых будней. Тётя Стейси — журналистка по своей профессии. Она опубликовала, по крайней мере, девять своих автобиографий, и вот выдержка из одной такой — «Хладнокровная и острая на язык, красавица, умница-жена и мать четырех детей» — к сожалению, эта само-характеристика никаким образом не вязалась с подлинной биографией тётушки. Если и говорить откровенно, то вся её автобиография была сплошь насыщена ложными событиями. Во-первых, никаких детей у неё не было. По словам самой тётушки, эта история с детьми сама собой придумалась, когда коллеги по работе, друзья-писатели, начали свои допросы по поводу её семейной жизни. И чтобы выглядеть в глазах своих подруг более презентабельно, тётя была вынуждена подкорректировать некоторые пробелы в своей биографии, превращая их в милых детишек. Во-вторых, хладнокровие? Да, она может хладнокровно съесть детёныша кита и залпом выпить полтора стакана крепкого виски. В детстве, когда времени на детей уделялось куда больше, отец Эрика, Беккет старший, часто возил их с младшей сестрой в зоопарк. И нельзя не сказать, не обидев при этом, — внешне тётушка Стейси напоминала мальчику раскормленного моржа из того самого зоопарка, только менее симпатичного — полная, почти круглая женщина, она весила втрое больше, чем её любимый супруг. Если коротко говорить о тётях — его тётя Стейси считала себя самой примерной женой и самой важной персоной на целом свете.