Сердца четырех - страница 6

– Да. Наделал дел… – Мужчина опустился на диван, но, спохватившись, встал. – Товарищи, вы садитесь, чего ж…

– Спасибо, нам рассиживаться некогда. – Ребров сунул руки в карманы пальто. – Сережа, скажи теперь. Про наш сюрприз.

– Да, мама, у нас сюрприз, – Сережа освободился от объятий. – Вот, мама, и ты, пап, сядьте сюда, на диван, и послушайте. Только это, не перебивайте.

– Не перебивать будет трудно, – усмехнулась Ольга.

– Попробуем, – со вздохом женщина села на диван. Мужчина сел рядом.

– Теперь тряпки, – спокойно произнес Ребров.

Все четверо вынули мокрые тряпки и приложили их к лицу, прикрывая нос и рот. Выбросив вперед правую руку с баллончиком, Ребров прыснул аэрозолем в лицо мужчине и женщине. Беспомощно вскрикнув, они схватились за лица и сползли с дивана на пол.

– Назад, дальше! – скомандовал Ребров, отбегая от упавших, и все попятились к окну.

По телам мужчины и женщины прошла судорога, и они застыли в неудобных позах.

Не отнимая тряпки от лица, Ребров сунул баллончик в карман:

– Оля. Только без суеты.

Прижимая левой рукой тряпку к лицу, Ольга вынула из внутреннего кармана куртки спортивный пистолет со сложной рукояткой и с цилиндром глушителя на конце ствола, подошла к лежащим.

– В упор не надо, – подсказал Штаубе.

Умело и быстро прицелившись, Ольга выстрелила в головы лежащих.

– И еще, – скомандовал Ребров.

Снова раздались два глухих хлопка, головы лежащих дернулись, пустые гильзы покатились по полу.

– И еще полминуты, – Ребров подождал немного, потом сунул тряпку в карман. – Можно.

Все убрали тряпки. Ольга спрятала пистолет, Сережа подобрал четыре гильзы.

Ребров распахнул левую полу своего пальто, из разных карманчиков вынул большие хирургические ножницы, пробирку с пробкой, флакончик с прозрачной жидкостью.

– Сначала мать, – Ребров передал пробирку и флакончик Штаубе. Ольга с Сережей перевернули труп женщины на спину. Лицо ее залила кровь, глазное яблоко было вырвано из глазницы.

– Генрих Иваныч, – пробормотал Ребров, склоняясь с ножницами над лицом трупа.

Штаубе откупорил и поднес пробирку. Ребров быстро отстриг губы и опустил их в пробирку. Штаубе залил губы прозрачной жидкостью из флакончика и закупорил пробирку.

– Так, – Ребров вытер испачканную в крови руку о кофту трупа, – теперь отец.

Ольга с Сережей перевернули труп мужчины, расстегнули и спустили с него штаны, спустили трусы.

– Сережа! – Ребров оттянул крайнюю плоть на члене, отстриг головку и быстро вложил в рот наклонившемуся Сереже, Сережа стал сосать головку, осторожно перекатывая ее во рту. Ольга вытерла ему губы платком.

– Шкатулка в спальне? – Ребров взял у Ольги платок и вытер им ножницы.

Сережа кивнул и махнул рукой. Ольга вышла. Ребров убрал к себе в пальто пробирку с губами, флакончик и ножницы. Ольга вернулась с небольшой арабской шкатулкой в руках. Ребров достал из кармана черную нейлоновую сумку, Ольга положила в нее шкатулку.

– Так, – Ребров огляделся. – Все?

– Единственно вот водички попить, – Штаубе захромал на кухню.

– Ты взять ничего не хочешь? – спросил Ребров Сережу.

Сережа сосредоточенно сосал головку…

– Сережа? – Ольга тронула мальчика за плечо.

Он посмотрел на нее и отрицательно качнул головой. Но потом вдруг вышел из комнаты и быстро вернулся с плюшевым крокодилом. Крокодил был старый, прорванный в нескольких местах.

– А-а-а. Ну, ну, – Ребров кивнул, взглянул на трупы. – Ну, двинулись.

Они вышли из комнаты в прихожую.

– Генрих Иваныч, вы скоро? – Ребров подошел к двери.

– Иду, иду. – Штаубе вышел из кухни.

– Значит, теперь мы с вами, а потом они с Сережей.

– Лады.

Ребров открыл дверь и вышел. Вслед за ним вышел Штаубе.

Ольга закрыла за ними дверь, привалилась к ней спиной. Сережа разглядывал крокодила, посасывая головку.

– Соскучился? – спросила Ольга.

Он кивнул.

– Давно он у тебя?

Сережа показал три пальца.

– Три года? А чего такой ободранный?

– Ба… бушкин, – с трудом проговорил он.

Ольга приложила ухо к двери, послушала. Сережа тоже прижался к двери.

– Все. Пошли, – Ольга открыла дверь.

Они вышли, Ольга осторожно прикрыла дверь, взяла Сережу за руку и повела вниз по лестнице.

– Внизу так же, – пробормотала она.