Сердца в броне - страница 11

Вечером 8–го марта темнота опустилась как‑то особенно быстро: она разом окутала все вокруг. Разразилась снежная метель. Ветер налетал внезапно, порывами, по–разбойничьи. Крепчая с каждой минутой, он срывал комья замерзшей земли, с корнем вырывал редкие былинки прошлогоднего пырея. Снег то двигался по полю плотной стеной, то огромным бешеным грибом вставал возле танка. Наблюдать через приборы уже нельзя было, и Тимофеев приоткрыл люк. В лицо ударил острый поток колючей крупы. Танк наполнило белой морозной пылью.

Стало еще холоднее.

Противник молчал. Только изредка взлетали осветительные ракеты. Желтыми брызгами они вонзались в потоки летящего снега и бесследно растворялись в нем.

В полночь сквозь вой ветра Тимофеев услышал слабый шорох у левого борта машины. Потом легкий стук в броню.

— Гранаты! — скомандовал он. Схватил «лимонку» и вырвал зубами чеку. Останин тоже приготовил гранату. Лейтенант осторожно приоткрыл люк и уже собирался бросить гранату, как до его слуха донесся чей‑то шипящий голос:

— Танкисты, принимайте паек!

— Отставить гранаты! — громким шепотом скоман–довал Тимофеев и откинул крышку люка. Тотчас же туда просунулся и свалился вниз вещевой мешок, а следом за ним — другой мешок и лишь только потом в люке показалась голова в заснеженной ушанке.

— Это я, сержант Хасан Алиев. Со мной двое ремонтников. Комбат прислал узнать, нельзя ли на месте хоть частично восстановить ходовую часть, чтобы эвакуировать вас с помощью других танков. Мы осмотрели — нельзя: машина сильно вмерзла в грунт, вырубать надо.

Ее и пятью танками с места не сорвешь… Комбат разрешил покинуть машину.

Тимофеев несколько секунд молчал, туго сжимая в руке гранату с вынутой чекой, а потом громко спросил:

— Как, товарищи? Решайте!

— Не уйдем. Не оставим машины, — сразу раздались из темноты голоса. — Как можно? Столько терпели, еще маленько потерпим.

— Слышал Алиев? За помощь тебе наше танкистское спасибо, а командованию передай — не можем мы бросить боевую машину. Пока есть боеприпасы, пока мы живы, не уйдем!

Он не успел закончить. Желтоватый свет ракеты затрепетал в снежной пелене одновременно с трассой пуль, легшей возле самого танка. Алиев комом скатидся в снег. Почти тотчас же недалеко от машины разорвалась мина. Но Алиев с ремонтниками уже нырнули в ночную бездну. Они удалялись от танка под вой вьюги и вражеских мин.

Только теперь лейтенант выбросил в снег гранату. Взрыв ее потонул в общем грохоте канонады. Он захлопнул крышку люка.

К утру метель прекратилась, немного потеплело. Голубоватые снежные сугробы словно простынями укрыли израненное поле, затейливой лепкой нависли над стенками окопов. Тимофеев приоткрыл крышку люка и, стряхнув с ее кромки намерзшую наледь, с минуту стоял, как ослепленный. Обернулся к Останину:

— Видать, батальон еще не набрал силенок, чтобы атаковать на этом участке. Поэтому комбат и разрешил отходить.

— Ремонтируются, шутка сказать, почти все танки вышли из строя двадцать седьмого, — вздохнул Оста–нин. — Подождем, товарищ лейтенант, выстоим! Правда ведь?

— Выстоим, раз хотим. Вот у Горького, не помню, где именно, сказано примерно такое: надо так захотеть, чтобы море казалось лужей, чтобы гора казалась кочкой. Конечно, немцы — не лужа и не кочка — сила! Но нам теперь важно не подпустить их к машине. Издали они с нами ничего не сделают. Не отлил еще Гитлер такого снаряда, чтобы нашу броню пробил.

Тимофеев замолчал, очарованно глядя на блестящую голубизну снежного покрова. «Надо же такое, — думалось ему. — Красотища, чудо из чудес, а рядом — смерть». Он еще раз оглянулся вокруг, но вдруг услышал снизу тяжелое дыхание и еле слышный стон. Лейтенант посмотрел в танк.

— Чего ты. Чирков?

Тот возился около Горбунова, посапывая и отдуваясь.

— Это я, товарищ лейтенант. Попросил Гришу помочь мне подняться. Ноги совсем онемели — то ли от холода, то ли уже вообще омертвели, — вместо Чиркова ответил Горбунов.

— Ну, давай, давай — распрямись немного. — Спустившись с сиденья, Тимофеев помог поднять Горбунова. Придерживаясь за захваты погона башни, тот постоял несколько минут, переминаясь с ноги на ногу.