Сердце Альтиндора - страница 9

К положительным моментам можно было отнести тот факт, что внезапная вспышка ненависти быстро угасла. Игроков больше не резали без особой на то надобности, но и дружбы с ними не водили. Тем, кто все еще оставался на территории королевства, советовали долго не задерживаться.

Вот такие дела…

Так что и нам рано или поздно нужно было собираться в путь. Наш лавочник оклемался, но воспылал неожиданной страстью к своей спасительнице и решил остаться в деревне. Алхимик тоже нашел себе применение.

— Пока не прогонят, поживу здесь, — сказал он, деловито перетирая в ступке сухие корешки.

Да и нам с Гвидерином намекали погостить еще. Дармовая рабочая сила еще нигде не была лишней. Но мы отказались. Собрали припасов в дорогу, приоделись поскромнее — и в путь.

Шли на север, вдоль леса. В случае опасности всегда можно спрятаться в зарослях. Было неловко, да что там — стыдно. Мы, воины, очистившие не один данжен, выходившие один на один с могущественными боссами, исколесившие в поисках приключений и опасностей весь Найрован, смотревшие смерти в глаза и не раз умиравшие с оружием в руках, теперь вынуждены были прятаться по кустам. Да, когда-то мы были бессмертными и непобедимыми. А сейчас… Чего мы стоим сейчас без всех тех примочек, которыми нас снабдили разработчики игры?

Вдвоем нам удалось добраться до северных пределов королевства. Когда у нас заканчивались припасы или начинался сильный дождь, мы с опаской заходили в деревни. Нас не гнали, но и особого радушия я не замечал. В Найроване и раньше ничто не было бесплатным. Но теперь каждый кусочек хлеба приходилось отрабатывать тяжким трудом. Мы помалкивали, сглатывали насмешки, сжав плотно зубы и боясь смотреть на НПС, чтобы они не заметили ненависти в наших глазах.

На границе нам повстречался конный отряд. Нас окружили с матами, гиканьем и криками:

— Руби проклятых неписей!

Еле удалось отбрехаться, что мы не неписи, что такие же Игроки, хапнувшие горя в Мериконесе.

Нас обняли, накормили, предложили вступить в отряд мстителей.

— Будем вместе резать местных. Так, чтобы бойня в Мериконесе показалась им детской шалостью.

Мой спутник был обеими руками «за». А я отказался.

Меня проводили косыми взглядами, обозвали предателем, пригрозили не встречаться на их пути. Кто-то выпустил в спину стрелу, но то ли промахнулся, то ли просто решил припугнуть.

Так я остался один.

Снова один…

С тех пор прошло почти три года. Игра стала суровой реальностью, с которой нам пришлось смириться. Те, кто не смог, сошли с ума, покончили с собой или были на грани. О той, далекой жизни, которая теперь зачастую казалась вымыслом, фантазией, порождением воспаленного мозга, люди вспоминали все реже. Было слишком тяжело и больно. Многие пытались докопаться до истины — почему это произошло, как вообще такое могло случиться. Остальные же, чтобы окончательно не свихнуться, приняли переменны за данность. И только во снах мы видели лица родных и близких нам людей, которые остались где-то там, в другом мире. Судя по всему навсегда.

Найрован сильно изменился за это время. Кланы и гильдии- в первую очередь топовые — были уничтожены, уцелевшие Игроки — выдворены из королевства, те же, кто остался, старался не выделяться из общей массы НПС. Изгнанные разбрелись по всему материку: кто-то подался в соседние страны, но таковых было немного, кого-то приютили мятежные бароны, земли которых стали называть Вольными. Но основная масса лишенных крова Игроков осела на Брошенных землях, хозяевами которых стали недобитые кланы и найрованская знать из числа Игроков, сохранившая частички былого могущества. Поделить земли по справедливости не удалось, поэтому на протяжении всех трех лет кланы воевали друг с другом, и этой междоусобице не было конца. По землям Альтиндора бродили толпы бандитов и наемников — одиночки и сплоченные группы. Самые крупные из них образовали несколько карликовых государств и занимались набегами на соседей и работорговлей.

Да, работорговля стала прибыльным ремеслом. И если в Найроване труд невольников использовали в основном на рудниках, в шахтах и каменоломнях, то обитатели пустыни Уюм нашли им более широкое применение.