Сердце Фатимы - страница 19

Саддин ответил не сразу. Он посмотрел на Али долгим пристальным взглядом.

«Он мне не верит, – с горечью подумал Али. – Наверное, раздумал просить о помощи».

Саддин, уставившись в пол, беспрестанно крутил тяжелый медный кубок в своих красивых руках, которые украшали серебряные кольца.

– Прежде всего, хочу извиниться перед тобой за столь неожиданное появление. Если бы я мог, то, безусловно, послал бы гонца, чтобы известить о своем приходе. Но у меня не было выбора. Я должен был действовать без промедления. – Он поднял голову. – Мой визит, Али аль-Хусейн, не совсем обычный. Если бы было возможно не обременять тебя этой проблемой, я бы так и поступил. Поверь, ты единственный человек на свете, к кому я мог обратиться.

В голосе кочевника было нечто, свидетельствовавшее о чрезвычайности ситуации, будто вопрос стоял о жизни и смерти.

– Говори. – Али надеялся, что Саддин не заметил его внутреннего напряжения. – Что ты имеешь в виду?

– Начну издалека. Все дело в девочке, которая находится со мной. – Саддин бросил на Али быстрый взгляд. – Ее зовут Мишель. И, предваряя дальнейшие расспросы, сразу скажу: она не моя дочь. И даже не из наших краев. Несмотря на то что Мишель еще совсем ребенок, она прибыла сюда издалека – вряд ли это возможно себе представить. Так далеко не приходилось путешествовать ни тебе, ни мне. – Он посмотрел куда-то вдаль, мимо Али. – Примерно месяц тому назад я обнаружил Мишель в пустыне. Моя лошадь едва не споткнулась о нее. Девочка была совершенно одна. Она лежала в пыли и спала – словно ангел, пролетая по пустыне, нечаянно выронил ее из рук. Чтобы ребенок не умер от жажды или, не приведи Аллах, не попал в лапы работорговцев или, еще хуже, хищных зверей, я решил взять ее с собой.

– Девочка так просто лежала и спала в пустыне? – Сердце Али бешено колотилось. Он знал похожую историю – несколько лет назад эмир Бухары купил рабыню для своего гарема у работорговцев, которые тоже «нашли» женщину посреди пустыни. Али приказали осмотреть ее. Этой рабыней была Беатриче. – Ты уверен, что так все и было?

Саддин кивнул.

– Да. Я знаю, о чем это тебе напоминает. В тот миг я сразу вспомнил… – он осекся и закрыл глаза, – о ней. У Мишель тоже был камень. И тоже сапфир…

– Сапфир? – Али в испуге подскочил. – Один из камней Фатимы? Ты хочешь сказать, что маленькая девочка тоже явилась с камнем?

Саддин кивнул.

– Вне всяких сомнений. Я не ученый, как ты, у меня нет доступа к научным книгам, но из сказаний и легенд стариков, рассказов монахов и гадалок мне стало ясно, что эти камни обладают волшебной силой – они могут отправить тех, кто их хранит, в необыкновенные путешествия. Теперь я знаю, как отличить камень Фатимы от обычного сапфира. Тот, который держала в руках Мишель, когда я нашел ее в пустыне, имел все признаки того камня. – Он снова сделал паузу. – Скажу больше: охотники за камнем уже напали на след. Одному Аллаху известно, какими неведомыми способами эти крысы обо всем пронюхали. Однако уже через несколько дней фидави проникли в мой лагерь. Завязалась ожесточенная борьба. Мне, правда, удалось убить двоих, но остальные успели скрыться. И тогда я решил бежать вместе с ребенком, чтобы не подвергать его опасности. Защитить девочку может лишь один человек. Только ему я могу доверить девочку и… открыть всю правду. И этот человек – ты, Али аль-Хусейн!

Али откашлялся.

– Что это за люди – фидави?

– Члены тайного ордена, – отвечал Саддин.

– Монахи? – недоверчиво переспросил Али. – Ты хочешь сказать, что вас преследуют монахи?

– Называй как хочешь. В каком-то смысле их действительно можно назвать монахами. Они тоже постятся, молятся. Отрешились от всех благ жизни, отказались даже от женщин. Рьяно защищают Коран и слепо подчиняются воле Великого Магистра, чье имя и лицо скрыто от всех, кроме самих фидави. Он лично отбирает их, готовя к выполнению главной задачи: истреблению неверных в защиту Корана. Эти люди готовы жизнь положить во имя этой цели. Для кого-то они, быть может, святые мученики, – Саддин повел плечами, – но я считаю их изощренными убийцами. Их фанатизм доходит до безумия, они не останавливаются ни перед чем, свято веря в то, что Аллах ниспошлет их душу в рай, а имена впишет в книгу праведников. – Он презрительно усмехнулся. – Насколько мне известно, их логово находится где-то здесь, в горах Казвина. Это все, что я знаю. – Он рассеянно посмотрел куда-то вдаль. – Я не задумываясь отдал бы свою жизнь, чтобы искоренить эту заразу и положить конец их проискам. Может быть, кому-то и удастся это сделать.