Сердце лича - страница 7
«Стоп! — сказал себе Самарказ. — Если мурскулы могли убить Искушённого, то почему не могу я?»
Он невольно улыбнулся, обрадованный догадкой, но в этот момент справа что-то свистнуло, голову обожгла жуткая боль, а в траву полетел окровавленный ошмёток плоти, ещё мгновение назад бывший ухом. Самарказ с воплем упал на землю и, перекатившись на спину, выставил перед собой нож, однако сверкающая глефа со скоростью молнии уже летела вниз, нацеленная в его сердце. Глаза Самарказа расширились от отчаяния, когда он осознал, что не в силах остановить оружие мурскула. Он не успел произнести ни звука прежде, чем ледяная сталь вошла в его плоть, пригвоздив к земле. Всё тело пронзила страшная боль: молния ударила в каждую клетку, буквально разрывая её на сотни частичек!
Покрытый костяным панцирем мурскул бесшумно спустился, спрыгивая с ветки на ветку. Приземлившись подле убитого, он внимательно осмотрел мертвеца, обшарил карманы, извлёк из них несколько монет, сложенный вчетверо листок, трубку, табак, жевательные пастилки марджабая и брусок точильного камня. Мурскул развернул листок и некоторое время читал, а затем уронил на землю. Он медленно склонился над лицом убитого, словно что-то рассматривая. Из щелей его головы-шлема показались струйки оранжевого дыма, постепенно окутавшего фигуры охотника и мурскула.
Глава 4
П’арай-Маргот поднимался по широкой каменной лестнице одной из многочисленных башен Дашмертона. В ней не было окон, только на самом верху, там, куда направлялся Ищущий, имелась комната с двенадцатью витражами, изображения которых передавали сценки из священной книги «Бруттха». Именно там П’арай-Маргот назначил встречу четверым Тайным. Эти убийцы всегда действовали парами, которые назывались Хмены. Все они состояли в ордене ассасинов, который уцелел в войне с людьми благодаря тому, что сумел скрыться ещё до того, как вражеские войска подступили к Дашмерону — видимо, разведка Тайных работала лучше, чем шпионы Великого Раджи.
П’арай-Маргот поднялся на последнюю лестничную площадку, торопливо прошёл по коридору и остановился перед дверью с изображением свернувшегося кольцами дракона. На пару секунд Ищущий остановился и несколько раз глубоко вздохнул. Встреча предстояла серьёзная. Ассасины никому не подчинялись, составляя отдельную касту. Они могли отказаться выполнить задание, а могли потребовать за него непомерную плату. Причём бесполезно было требовать у них объяснений. Мотивы Тайных чаще всего оставались для остальных мурскулов загадкой.
Наконец, П’арай-Маргот взялся за ручку и толкнул дверь. Она отворилась с тихим скрипом, впустив Ищущего в просторную круглую комнату, богато убранную, но совершенно лишённую индивидуальности. Здесь П’арай-Маргот давал аудиенции.
Его гости расположились на длинном диване. Они сидели молча. Двое курили трубки с длинными чубуками, распространяя по комнате сладковатый дым. Худые и смуглые, ассасины повернули головы и остановили маслянистые глаза на вошедшем.
П’арай-Маргот невольно задержал дыхание: запах дурмана был для него непривычен, поскольку обычно мурскулы не употребляли подобных средств, за исключением инчамара, который готовился из плодов круттового дерева и служил ритуальным снадобьем для религиозных обрядов. П’арай-Маргот сделал над собой усилие и с улыбкой приветствовал Тайных. Те молча поклонились ему. Без подобострастия, но и не снисходительно.
Ассасины редко разговаривали, и Ищущий не рассчитывал на продолжительную беседу, поэтому сразу приступил к делу.
— Мне нужно, чтобы вы нашли Искушённого, — сказал он, подходя к одной из занавесок и отодвигая её.
За ней оказалась искусно начерченная и со вкусом раскрашенная карта. П’арай-Маргот приставил к ней палец и начал водить им, иллюстрируя свои слова.
— Он бежал отсюда и направился через джунгли на северо-восток. От Ищеек нам известно, что Искушённый пересёк Ник и Сваргу, затем прошёл через Тоннель Шепчущих и теперь направляется в сторону владений паши Зик-Армаха. Вы не должны позволить ему пересечь границу! В крайнем случае, необходимо настичь его и уничтожить прежде, чем он попадёт в руки воинов Зик-Армаха. Это очень важно и, разумеется, будет хорошо оплачено, — П’арай-Маргот замолчал, обводя глазами присутствующих.