Сердце матери - страница 34

Жиля тоже вызвали, встреча была назначена на понедельник. В пятницу накануне он без предупреждения явился ко мне.

— Привет, Мари-Лора!

— Привет!

— Меня вызывает Организация по защите прав матери и ребенка. Встреча в понедельник.

— И?

— Они хотят знать, что я намереваюсь делать с детьми, действительно ли я согласен на размещение их у приемных родителей.

— И что? Мы уже все обсудили, разве не так?

— Не знаю. Может быть, я сам стану их опекуном.

— Не поняла.

— А почему нет? Это мои дети, в конце концов.

— Что? Теперь ты хочешь получить право опеки над ними?

— В Организации сказали, что помогут мне.

Я даже не заметила, как заговорила пронзительным голосом. Я была в такой ярости, что меня затрясло. Я заорала:

— Что ты о себе возомнил, в конце-то концов? Ты проснулся сегодня утром и подумал: «А что? Я ведь отец семейства!» Вот уже семь месяцев, как мы расстались, Жиль, и за это время ты один-единственный раз видел своих детей! Ты много лет не обращал на них внимания. Ты не менял им подгузники и не давал бутылочку с соской, дочь чуть было не умерла у тебя на глазах, ты не водил их в школу, ты даже не знаешь имен их учителей! И вдруг ты решил, что можешь их вырастить! Да с чего ты это взял?

Видя, в каком я состоянии, Жиль сдержался, но я прекрасно понимала, что он полон надежд. Он ушел, так ничего мне и не ответив. Я сходила с ума от волнения. Перед этим, в воскресенье, мы устроили настоящий праздник в Бромее, на который пригласили около сорока человек, чтобы представить чету Пинье своим знакомым. Жиль, как обычно, ничего не делал, ограничившись тем, что принял всех у себя, но он добровольно пошел на это, никто его не заставлял. Почему же он вдруг так резко изменил свое решение? Пройдя такой путь, я боялась, как бы он все не испортил. К тому же я чувствовала, что он в растерянности, поскольку мы оба прекрасно знали, что он не способен позаботиться о детях. Они были бы несчастливы, если бы остались с отцом. Его следовало любым способом образумить! В тот же вечер Роже, муж Сесилии, позвонил ему и попытался разрядить обстановку. Десятью годами раньше он тоже потерял жену вследствие рака и остался один с тремя детьми. Но Жиль слишком нервничал, чтобы выслушать его. Роже предпочел дождаться следующего дня и еще раз попытать счастья. В воскресенье он отправился в Бромей в сопровождении Карима. Я надеялась, что Роже объяснит Жилю, что именно подразумевает опека, все ее преимущества и проблемы. Конечно, он получит право на финансовую поддержку и, несомненно, помощь по дому, но это было далеко не все, что нужно детям, особенно в сельской местности. Их нужно будет водить в школу, в различные секции, к врачу в случае болезни. Их нужно будет кормить, одевать, а Марго еще и менять подгузники… Роже и Карим рассказали все Жилю очень подробно. Похоже, он думал, что потеряет детей, что перестанет быть их отцом, что никогда больше их не увидит. Убедившись, что это не так, он успокоился. Успокоилась немного и я.

В понедельник перед встречей Жиль зашел к нам. Нужно было только видеть, как он был одет! На нем были ужасные серые брюки, голубой свитер весь в дырках и красная рабочая куртка. Как он решился появиться в таком виде на встрече, где должны были обсуждать будущее наших детей?! Я не знаю, что именно Жиль говорил там, но предполагаю, что он был честен и сказал то же, что и мне:

— Я все обдумал. В данной ситуации я не могу взять на себя воспитание четырех детей.

Сотрудники Организации по защите прав матери и ребенка, со своей стороны, заверили Жиля в том, что, подписав контракт, он не отказывается от своих отцовских прав и что его мнение будет учтено при решении всех важных вопросов касательно жизни детей. Это убедило его в правильности принятого решения. Хотя выбора у него не было: несколько дней спустя мадам Пойак, уполномоченная Организации, призналась мне, что, оценив его внешний вид, сразу же составила себе мнение и об этом мужчине, и его возможности позаботиться о детях.

В пятницу, 28 ноября, то есть три дня спустя после публикации статьи в «Liberation», мне позвонила ликующая Валери: