Сердце огня - страница 41
— И что с ними сталось?
— Я отдала их проводнику во французском поезде, сэр. Он сказал, что так положено. Я правильно поступила, сэр?
— О! Конечно, конечно, я спрашиваю только для уточнения фактов.
И месье Кокс, и следователь удивленно посмотрели на Пуаро. Мейсон постояла немного в нерешительности, и следователь кивком отпустил ее. Пуаро что-то быстро написал на клочке бумаги и передал записку месье Каррежу. Тот прочел и успокоился.
— Итак, джентльмены, — надменно спросил граф, — остаюсь ли я под подозрением?
— Конечно нет, — поспешил ответить месье Карреж со всей возможной сердечностью, — ваша роль в деле теперь совершенно прояснилась, просто, мы были обязаны вас допросить, ввиду того что нашли ваше письмо у мадам.
Граф встал, взял свою красивую тросточку и, слегка поклонившись, вышел.
— Вот и все, — сказал месье Карреж, — вы были совершенно правы, месье Пуаро — гораздо лучше, чтобы он не знал о том, что находится под подозрением. За ним будут днем и ночью следить мои люди, а мы тем временем разберемся в его алиби. Оно мне кажется довольно эфемерным.
— Возможно, — задумчиво согласился Пуаро.
— На сегодняшнее утро я пригласил еще месье Кеттеринга, — продолжил следователь. — Хотя на самом деле я сомневаюсь, что он многое может нам сообщить, но есть несколько подозрительных обстоятельств… — он остановился, потирая руки.
— А именно? — спросил Пуаро.
— Ну, — следователь кашлянул, — эта дама, с которой он, как говорят, ехал — эта Мирель: они остановились в разных отелях. Это кажется мне… э-э… несколько странным.
— Выглядит так, — сказал месье Кокс, — будто они опасаются слежки.
— Вот именно, — победно заключил месье Карреж, — чего бы им вдруг опасаться?
— Предосторожность кажется подозрительной, не так ли? — сказал Пуаро.
— Precisement.
— У нас есть, я думаю, — пробормотал Пуаро, — несколько вопросов к месье Кеттерингу.
Следователь распорядился, и через несколько минут в комнату вошел Дерек Кеттеринг, такой же изящный, как всегда.
— Доброе утро, месье, — вежливо поздоровался следователь.
— Доброе утро, господа, — коротко ответил Дерек. — Вы за мной послали — есть что-то новое?
— Садитесь, пожалуйста, месье.
Дерек сел и бросил на стол шляпу и трость.
— Ну? — нетерпеливо спросил он.
— У нас пока, — осторожно сказал месье Карреж, — нет свежей информации.
— Очень интересно, — сухо заметил Дерек. — И вы вызвали меня, чтобы…
— Мы думали, месье, что вам будет интересно знать, как продвигается дело, — строго ответил следователь.
— Даже если оно не продвигается?
— Кроме того, мы хотели задать вам несколько вопросов.
— Тогда спрашивайте,
— Вы совершенно уверены, что не говорили с женой в поезде, не видели ее?
— У вас, наверное, были для этого причины?
Дерек подозрительно посмотрел на него.
— Я не знал, что она в поезде, — ответил он, произнося слова раздельно, как будто объясняясь с умственно ограниченным человеком.
— Да, вы так говорили, — сухо сказал месье Карреж.
Дерек покраснел.
— Хотел бы я знать, куда вы клоните. Вы знаете, что я думаю, месье Карреж?
— Что же вы думаете, месье?
— Я думаю, что французская полиция совершенно беспомощна, У вас, несомненно, есть данные о шайках железнодорожных грабителей. Возмутительно, что в таком поезде могут случаться подобные вещи, а полиция не в состоянии раскрыть дело.
— Не беспокойтесь, месье, мы раскроем его.
— Я слышал, что мадам Кеттеринг не оставила завещания, — вмешался вдруг Пуаро. Он внимательно рассматривал потолок, аккуратно соединив кончики указательных пальцев.
— Не думаю, чтобы она составляла его, — ответил Дерек. — А что?
— Просто, вы унаследуете небольшое состояние, — сказал Пуаро. — Совсем небольшое.
Несмотря на то что он все еще изучал потолок, он краем глаза заметил, как краска бросилась Дереку в лицо.
— Что вы имеете в виду, да и вообще, кто вы такой?
Пуаро спокойно повернулся к Дереку и посмотрел ему прямо в лицо.
— Меня зовут Эркюль Пуаро, — ответил он, — и я, очевидно, лучший детектив в мире. Вы совершенно уверены, что не встречались с женой в поезде?
— Куда вы клоните? Вы что — вы намекаете, что это я — я убил ее? — он вдруг рассмеялся. — Чистый абсурд! Господи, да если бы я убил ее, зачем же мне красть ее драгоценности?