Сердце Пустоты - страница 11
К середине праздника всякая разница между празднующими обычно бесследно исчезала и все начинали веселиться, напрочь позабыв о своих ролях. Гости сами о себе заботились и необходимость в слугах отпадала сама собой. Тогда близнецы могли наконец-то расслабиться и присоединиться ко всеобщему веселью.
Песни и пляски, смех и веселье продолжались до раннего утра, а потом все расходились по своим спальням отдыхать перед следующим праздником. За неделю гуляний усталость накапливалась так же стремительно, как вода в бочке во время ливня, и обычные рабочие дни начинали казаться долгожданной отдушиной.
К своему удивлению, Алекс проснулся довольно рано для такого дня — за пару часов до обеда — и чувствовал себя на редкость бодро и свежо. Он вышел на балкон, вдохнул морозный воздух, потянулся — и вдруг застыл, осознав, что не помнит, что ему снилось. Это обстоятельство его встревожило, ведь он всегда помнил свои сны по пробуждении, а сегодня будто и не спал вовсе — никаких воспоминаний.
Он вернулся в спальню, достал из-под подушки плетение сестры, задумчиво повертел в руках и положил обратно, задавшись целью непременно выяснить у Авроры, что не так с ее творением. Неужели она все-таки испортила сон? Или виноват Магнус, так не вовремя помешавший им?
Так или иначе, чувствовал он себя сегодня на редкость прекрасно, а значит, сноплетение, каким бы ни было, все же принесло свои плоды. Самое время продолжать празднования!
Второй день Срединной недели, или Диурнис, Торжество Дня, считался также днем гостеприимства, когда соседи без предупреждения с раннего утра до позднего вечера приходили друг к другу в гости с пирогами да конфетами, и их нельзя было не пустить или прогнать.
По сравнению с предыдущим, этот праздник Алекс не любил вовсе. Люди бесцеремонно толпились в гостиных соседей, надоедая хозяевам своим присутствием. На площадях и во дворах проводились кулачные бои, забеги и прочие соревнования. Дети беспризорными всюду бегали и визжали, пока их родители развлекались. Молодые девушки наряжались в пестрые наряды и устраивали обряды гадания, скорее ради шуток и веселья, чем для серьезного дела.
Возможно, шум и суета Диурниса раздражали бы Алекса куда меньше, если бы в его собственном доме не было сегодня так тихо. В Башню никто никогда не приходил без приглашения, даже в такой праздник, как этот. Да и кто к ним мог прийти, если вокруг на много лиг не было ни души? Ближайшее поселение находилось в двух часах езды верхом к югу, через горные перевалы и заснеженные тропы…
Решение пришло мгновенно. Уж лучше участвовать во всеобщем веселье, чем тихо ненавидеть всех празднующих, сидя взаперти в одинокой Башне, как какая-нибудь принцесса из сказок!
Конь Алекса по имени Свист уже ждал своего хозяина, будто заранее предчувствовал сегодняшнюю прогулку. Он резво кружился и нетерпеливо пританцовывал, пока хозяин взбирался на него, но стоило парню удобно устроиться в седле, как конь, не дожидаясь команды, ринулся в путь.
Ветер с легким шелестом кружился вокруг них, поднимая в воздух облака снежинок. Солнце ярко светило в ясном небе, озаряя белоснежные поляны ослепительным светом. Конь набирал скорость, и шелест ветра постепенно превращался в гулкий свист, оправдывая имя скакуна, а его прикосновение становилось все более обжигающим на коже Алекса.
С непривычки глаза его слезились, а щеки горели — он слишком долго пробыл в стенах Башни, изображая из себя комнатное растение, не приспособленное к грубой силе природы. Полумрак душных комнат и облака пыли ему ни по чем, но снега и ветры пустынных гор грозили разорвать тело на части.
Но свежий воздух и живописные виды быстро вскружили голову, заставив забыть обо всем и наслаждаться прогулкой.
Внизу за перевалом открывались прелестные просторы Хрустальной долины, подернутые дымкой. Сочетание голубых, серебряных и синих красок вырисовывало линии и пятна на темном фоне голой земли и хвойных деревьев, словно выведенные кистью художника. Ветви деревьев прогибались под весом толстых снежных шапок. Замерзшая гладь озера отражала все великолепие долины. На его берегу раскинулось небольшое поселение в пару сотен человек, где уже текла бурная деятельность — праздник был в самом разгаре.