Сердце Великана - страница 17

Охранник у входа на полигон приветствовал меня взмахом руки и открыл ворота, еще за долго до моего приближения. Я на скорости проехал ворота. Тоже мне секретный объект, подумал бы кто-то, но это имело смысл. Тип войны что вела Земля против пришельцев не подразумевал шпионов в облике людей. Это уже стало ясно. Бессмысленно было даже ставить такую охрану. Несмотря на непонимание мотивов пришельцев, мы — люди — уже собрали большое количество данных об их поведенческом типе. Подсылать нам людей-шпионов — это был не в их характере и не имело практического смысла.

Проехав пустое поле с тренажерами — так называемыми «подвесами», для тренировки летных навыков — я оказался в середине церемонии прощания с погибшими. Затормозив, быстро прислонил велик к ближайшему столбу и юркнул в толпу. Я почти не опоздал. Две сотни человек персонала учебного полигона и кандидаты в убийцы великанов собрались отдать последние почести мертвым товарищам. Я отыскал в толпе Гарвиса и пробрался к нему. Рядом стоял Шахрани и два японца в белоснежной парадной форме, напоминающей флотскую — это были все кто выжил в последней атаке на Тора.

— Где твоя парадка? — спросил шепотом Гарвис, когда я встал рядом сцепил руки перед собой и напустив скорбное выражение на лицо. Слово «парадка» он перенял у нас. Наверное, скоро начнет и матерится, если так пойдет дальше. Гарвис прилетел к нам из Австралии. Для обмена опытом. У них тоже случались атаки великанов. Скоро загадят пол-Австралии радиацией, если так пойдет дальше.

Нападение случались не так часто, как у нас, но на них первым напали таким образом. У Австралийцев тоже были группы убийц великанов. И великанов тоже приходилось иногда ньюкать. У Гарвиса на счету был даже Назгул. Но в Японии принимать участие в атаках он не мог. Его могли убить на задании и никакого опыта он не передал бы там своим. У нас все было суровее. Жестче.

— В химчистке, — соврал я.

Гарвис только вздохнул и пригладил свои рыжие вихри. Формально он был мне начальник. Инструктор прикомандированный к нашему отряду. Но количество убитых мной титанов, ставило его в неловкое положение. Это я ему мог бы инструкции давать, как надо атаковать пришельца…

Церемония завершилась салютом из винтовок М16 и гробы с телами «фей-шахидок» опустили в могилы. Хоронили наших тут же. На базе. Плача родственников, после окончание церемонии, я конечно не выносил. Нервы разносит. И так порядком «изношенные». Поискал глазами Тоху.

— Где Тоха? — спросил я Гарвиса, когда толпа начала расходится.

— Сзади, — бросил Гарвис, не оборачиваясь.

Я обернулся. Тоха сидел в инвалидной коляске в сопровождении своей матери. Тоже в белоснежной парадной форме. Прямо адмирал. Увидев, что я на него смотрю, он помахал мне рукой, дернул свою мать за рукав. Актриса тоже приветливо улыбнулась мне. Я подошел к ним. Гарвис последовал за мной и быстрым шагом, опередив меня, пожал руку Антону:

— Антон, здравствуйте! Леди Людмила, очень рад что вы пришли…

Я остановился, глядя на скалящегося Тоху. Выглядел он точно как ветеран флота, которого шрапнелью обездвижило во время морского сражения. И теперь он вынужден в коляске и орденах просить милостыню на площади. Его парадная форма в отличии от обычной была украшена золотой нитью и морским флагом советского флота. Ингина работа. Девчонка была дизайнером одежды в колонии. Гарвис что-то вполголоса говорил Людмиле Александровне. Мать Тохи, похоже, действовала на Гарвиса, как наркотик. Актриса с которой можно поговорить о классиках русской литературы. Что еще надо? С компьютерным поколением, которое он тренировал на базе, это было невозможно в принципе. Да еще красивая, несмотря на возраст. Они немного отошли, разговаривая.

— Ты знаешь на кого похож? — спросил я Тоху.

— Знаю. На ветерана флота, который милостыню просит. Я на себя в зеркало посмотрел, когда выходил.

Я хмыкнул, стервец до сих пор мысли читает.

— Ты приземлятся собираешься? — спросил он неожиданно серьезно.

Я удивился его настойчивости в этом вопросе. Что он ко мне пристал с этим?

— Слушай, Хохмач. Тебя это каким боком задевает? Не буду я никуда приземлятся.