Сердце воина - страница 2

— Интересно. Я хочу с ним познакомится. Где он сейчас?

— Он живёт в Манисе, но не как янычар. Если прикажите, я прямо сейчас пошлю за ним?

— Не стоит, Юсуф. Я сам туда поеду. Мне хочется проведать Манису.

— Как прикажите.

— Посмотрим, что это за зверь, ваш волк.

«Покои Нурбану Султан»

Нурбану сидела в своих покоях на тахте и разглядывала бумаги, которые ей принесла Джанфеда калфа — главная калфа гарема. Они решали, какую суму выделять на гарем во время похода на Персов. Вдруг, в покои вошел евнух, который поклонившись, заговорил к женщине.

— Шехзаде Мурад хочет Вас видеть. — женщина отдала бумаги калфе, и встав, махнула рукой, чтобы тот впустил сына.

— Позже продолжим. — сказала она. Что бы там ни было, но Нурбану никогда не пропускала возможности побыть с детьми, а в особенности с единственным сыном.

— Доброе утро, валиде. — в покои к Нурбану Султан зашёл шестнадцатилетний мальчик.

— Мурад, сынок, проходи. — мальчик подошёл к матери и поцеловал ей руку.

 — Валиде, я пришёл к повелителю, но он был на собрание дивана. Они собираются в поход на Сефевидов. Прошу, поговорите с отцом, пусть он возьмёт меня с собой.

— Ну, а если вы оба пойдёте в поход, кто защитит столицу и меня, а так же твоих сестёр? — женщина не хотела отдалять сына от столицы, тем более когда речь идет о походе, в котором с падишахом может случиться что угодно.

— Валиде, мне уже шестнадцать лет, мне пора в походы. — возмутился тот.

-… — Валиде в ответ лишь засмеялась. — Мой милый шехзаде, хоть я и не в восторге от этого, но так уж и быть, поговорю с отцом. — на лице Мурада появилась большая улыбка. Он знал, что если мать и правда поговорит с отцом, он сделает все, ради нее. Вдруг, голос евнуха перебил их милый разговор.

 — Внимание! Султан Селим Хан! — Двери в покои Нурбану открылись, и в них вошёл повелитель.

— Повелитель. — и Нурбану, и Мурад поклонились. — Повелитель, я слышала, Вы готовитесь к походу на Сефевидов? — при детях, Нурбану всегда обращалась к мужчине на «ВЫ».

— Да. Пора показать этим предателям, где их место. Мурад, а ты мой лев уже готов? — обратился к сыну султан.

— К чему? — на лице появилась маленькая улыбка.

— Это твой первый поход.

— Повелитель! — парень был невероятно счастлив.

— Иди, собирайся. — улыбнулся и Селим.

 — Я скоро буду готов. — Мальчик поклонился родителям, и вышел из покоев. Нурбану обняла Селима.

— Я рада, что ты берёшь с собой Мурада. Он уже давно рвётся в поход.

— Конечно, это ведь мой шехзаде. Ах, да, мне нужно сегодня уехать.

— Куда?

— Есть один воин, говорят, очень хорош, в своем деле, а я недавно убрал из поста управителя корпуса Манисы за взятки. Да и я хочу сам, в этом убедится. Мы поедем в туда.

— Но ты ведь еще вернёшься перед походом?

— Конечно. Как я могу уехать не попрощавшись. — Селим, страстно поцеловал Нурбану.

«Три дня спустя. Маниса.»

Селим и его воины, среди который был Мехмед-паша были переодетый в обычных мужчин. Они пришли в кофейню и сев за один столик стали ждать.

— Ну, и где же этот ваш волк? — поинтересовался Селим.

— Мне рассказали, что он каждый день, в это время приходит сюда. — добавил паша. — А вот и он.

Перед ними предстал высокий молодой парень, в чёрном кафтане на голове был чёрный тюрбан и чёрная маска на правую половину лица. Фигура у него была достаточно худощавая, на кожаном поясе висел меч по правую сторону, топор — по левую сторону, на спине висели лук и стрелы.

POV

Али/Айше. Прошло десять лет с того момента. Моё лицо так и скрывала полуликая маска. Но я смирилась с этим, ведь деваться некуда. Я стала одним из лучших воинов в этом корпусе. Как до сих пор получалось скрывать кто я? Понятия не имею. Мне просто везло. Когда пришло время, меня хотели сделать главной в корпусе янычар Манисы, но я отказалась. Теперь я зарабатываю тем, что нахожу должников, и не плохо за это получаю. Мои родители с братом имеют свою кофейню, куда я и направляюсь. Придя туда, я села за столик, и тут ко мне подошёл брат.

— Здравствуй брат. — сказал он. Из-за той травмы, которую Орхан, получил спасая мою дурную голову, он не мог идти в корпус служить, поэтому, это бремя возложила на себя я. В какой-то момент мне хотелось, чтобы родители заступились за меня, не разрешили этого делать, но иначе, они бы не получили мной заработанные деньги и не скоро открыли эту лавку.