Сердце войны - страница 42

— Но здесь тебя подстерегают и другие опасности, — произнесла Магда.

— Ты должен вернуться в мир жизни, — сказала Никки.

— Как и ты, — мягко ответила ей Ная, — те, кто никогда не спят и ходят как люди, уже близко.

Никки в беспокойстве обернулась.

— Что…

Светящийся палец Наи коснулся лба Никки.

В то же мгновение Никки исчезла.

— Как мне вернуться? Есть путь? — спросил Ричард, глядя на окружающих его добрых духов. — Мне нужно кое–что закончить в мире живых. Жизни огромного количества людей зависят от меня. Мне нужно вернуться назад и помочь им. Я не могу позволить Сулакану сделать с ними то, что он хочет.

Дух Мерритта понимающе улыбнулся.

— Это гнев меча, я чувствую его. Он внутри тебя. Вы с ним связаны, поэтому даже после смерти твоя душа несет в себе его праведный гнев. На такое способен только один человек — лишь несущий смерть может взять в подземный мир силу меча и саму жизнь.

— Если я избран, то должен вернуться. Сулакан и Ханнис Арк намереваются разрушить мир жизни.

— Несомненно, — согласилась Ная.

— Я не могу остановить их отсюда, — сказал Ричард, его душа горела от нетерпения. — Мне нужно вернуться.

— Праведная ярость меча, а также искра жизни, которую ты несешь в себе, все еще привязывают тебя к миру жизни, — сказала она, — но мир мертвых все еще держит тебя. Скрин охраняет завесу, и никто из этого мира не может ее пересечь.

Ричард вспомнил, что костяная женщина рассказывала ему о скрине — хранителе завесы. Скрин удерживает мертвых в подземном мире, не давая им пройти через завесу.

— Сулакан пересек ее, — сказал Ричард.

— С помощью твоей крови, — заметила Ная.

— Кэлен тоже пересекла ее.

— Ей потребовалось нечто большее, чем твоя кровь, — сказала Ная.

— Так как же мне вернуться? — спросил Ричард у множества окружавших его светящихся духов. Они не отводили взгляда, но никто, казалось, не хотел отвечать.

Когда Зедд сочувственно положил светящуюся руку на плечо Наи, та мрачным голосом произнесла:

— Тебе нужен живой мост.

— Как мне найти этот живой мост?

— Ты не можешь его найти, — ответила Ная. — Он сам должен тебя отыскать.

— Я не понимаю.

Зедд подплыл к нему, прискорбно качая головой.

— Сожалею, мой мальчик, но, чтобы появился мост, кто–то должен отдать за тебя свою жизнь. Душе этого человека придется присоединиться к нам.

— Это единственный способ, — подтвердила Ная.

Денна бережно обняла его светящейся рукой.

— Тебе нужна помощь других, Ричард. Тебе необходима чья–то жизнь.

— Нет, — сказал Ричард, отплывая назад и мотая головой. — Я не могу позволить кому–то отдать за меня жизнь. Должен быть другой способ.

— Они пожертвуют собой не только ради тебя, — в голосе Зедда звучало утешение, — но и ради всех людей, и сделают это из любви.

— До тех пор, пока это не случится, у тебя нет пути назад, — сказала Ная. — Если этого не произойдет, ты никогда не сможешь вернуться.

— А если ты не вернешься, — сказала Магда, — то судьба твоей родственной души и судьба всего мира окажется в безжалостных руках императора Сулакана.

— И я не могу помочь им отсюда? — спросил он, чувствуя, как в его душе поднимается гнев. — Я ничего не могу сделать?

С большим сожалением Магда покачала головой.

Денна обняла его, пытаясь приободрить, но Ричард не успокаивался.

Он испытывал ярость от того, что Сулакан сделал с ним и со всеми живущими.

— Отлично, — прошептал Мерритт. — Позволь ярости наполнить тебя. Если представится шанс воспользоваться ею, пусть она будет наготове, пусть она всегда будет с тобой.

Ричард потянулся к рукояти меча, чувствуя, что почти может к ней прикоснуться, хотя самого меча здесь не было — он находился по ту сторону завесы, в мире живых. Там же была и Кэлен — на другой стороне, в мире живых.

Там же был и Сулакан.

Кэлен вздрогнула, когда Никки неожиданно ахнула и открыла глаза. Рэд тоже вздрогнула и резко убрала пальцы с плеч Никки.

Лицо колдуньи казалось серым при свете свечей. Ее руки дрожали. Прекрасные черты лица были искажены страданием от того, что ей довелось испытать. Ведьма, хоть и не такая мертвенно–бледная, выглядела сильно обеспокоенной.

Кэлен не могла видеть то, что наблюдала за завесой Никки, но кое–что она почувствовала и могла прочесть напряжение на лице колдуньи, по щекам которой бежали слезы. Было очевидно, что это путешествие оказалось чрезвычайно сложным. Больше всего Мать—Исповедница хотела узнать, преуспела ли Никки, но та не давала ни намека.