Сердцеедки. Правила любви - страница 26

Ну вот, на это-то он точно ответит.

Сидни беспокойно ерзала на стуле.

Ей казалось, что она впустую тратит время, сидя на уроке и слушая, как старый, глухой мистер Симон монотонно бубнит, каким будет следующее письменное задание.

Она думала, что в первый день занятий по новому предмету им всего лишь изложат несколько общих правил и раздадут учебники.

Это, конечно, тоже довольно скучно. Особенно, если тебе надо быть в другом месте. Точнее, надо кое с кем поговорить. Дрю все еще числился среди пропавших без вести, хотя некоторые очевидцы утверждали, что видели его в стенах школы. Но факт остается фактом: Дрю был где-то, где не было ее, Сидни.

До сих пор у них не было ни одного общего урока, что не могло ее не расстраивать, ведь они вместе составляли расписание. А миссис Хант, завуч, обещала, что сделает все возможное, чтобы они оба попали на те занятия, которые выбрали.

Однако первый урок оказался холостым выстрелом, как и второй час самостоятельных занятий. Поначалу она подумала, что Дрю просто отсутствует, но потом поговорила кое с кем из его друзей, порасспрашивала, видели ли они его сегодня. Они отвечали коротко и неохотно, словно знали что-то такое, чего не знала она.

Остаток урока тянулся бесконечно долго. Сидни от души надеялась, что весь семестр так продолжаться не будет. Она вообще-то любила писать сочинения, но все портил мистер Симон. В его изложении и прыжки с парашютом покажутся столь же захватывающими, как наблюдение за сохнущей краской.

Когда прозвенел звонок, Сидни быстро собрала вещи и ринулась в коридор Б, где находился шкафчик Дрю. Она ждала, что он появится там, но уже через несколько минут толпа поредела — все расходились по классам на следующий урок. А Дрю так и не появился.

И тут она заметила Крэга Тьеро — он как раз сворачивал за угол.

— Крэг! — окликнула она, бросившись догонять его. — Эй, ты не видел Дрю?

— Видел. Только что говорил с ним в кабинете самостоятельных занятий.

Так у него четвертым уроком самостоятельная работа? Он что, специально попросил все передвинуть?

— Так э-э… — Так что?! Что именно она должна сейчас сказать? Как ей расспросить Крэга и не показаться назойливой и мелочной? Искусство выуживать информацию всегда казалось ей непостижимым. У Келли это выходило куда лучше. Может, потому что она такая живая и общительная? Ей легко удавалось с самым невинным видом задавать вопросы и ничуть не показывать своей заинтересованности.

— Ладно, Сид, мне пора, а то сейчас звонок будет, — сказал Крэг. — Я и так сегодня уже схлопотал одно опоздание. — Он развернулся и побежал, но потом оглянулся: — Знаешь, мне жаль что у вас с Дрю так вышло. Такой облом. Ты — классная цыпочка. — Он подмигнул. — Пока.

Сидни застыла посреди коридора.

Что он хотел этим сказать? Что за облом? Может, Дрю что-то такое сказал? Или, хуже, сделал что-то, о чем она не знает?

От этой мысли к горлу подкатила тошнота.

Над головой звенел звонок. Сидни ринулась в туалет и со всей силы захлопнула за собой дверь. Потом прошла в кабинку, заперлась и наклонилась над унитазом.

Когда тошнота немного откатила, Сидни вышла из кабинки и тяжело опустилась на металлическую скамью, стоявшую вдоль стены. Крэг говорил серьезно? Или он, как всегда, шутил? Это вполне в его духе — подстроить ей скандал с Дрю. Он такой придурок.

Но чем больше Сидни думала об этом, тем больше понимала, что все складывается одно к одному. То, что Дрю ее избегает, и то, что сказал Крэг, могло означать только одно: между ними действительно все кончено.

КОН-ЧЕ-НО.

Но это же невозможно! Эти четыре дня его молчания чуть не доконали ее. Еще один день она просто не выдержит. Беспокойство и тревога буквально разрывали Сидни.

И только по щекам покатились слезы, как телефон в сумке завибрировал. Сидни судорожно достала его. Это пришло сообщение от Дрю:

— И это все? — пробормотала она. Ни «Я тебя люблю», ни «Я тоже по тебе скучал», ни «Все это недоразумение, и мне не терпится тебя увидеть».

Сообщение было такое холодное и отчужденное, что ей вовсе не хотелось выходить из туалета и уж тем более встречаться с ним на большой перемене. Может, сказаться больной и пойти домой? Дрю всегда ухаживал за Сидни, когда она болела. Ее и впрямь тошнит.