Сердцу не прикажешь, кого любить - страница 12

Всю дорогу назад Гермиона крутила ситуацию в голове анализируя. Ей были непонятны мотивы, и чем вообще Северус думал в тот момент, а главное, на ком пытался применить непростительное.

К слову, какое именно заклинание он использовал, не знал даже Бруствер.

Стало не по себе от того, что если хоть одна подобная выходка произойдёт снова — бывший преподаватель отправится в Азкабан. Сомнений в этом уже не было. Это если судить по тому, какими её взглядами встречали и провожали работники Визенгамота. Каждый служащий желал расправы над предателем и разговора с Гермионой, чтобы признать её к разумности. Из-за этих разговоров, домой пришлось возвращаться не через камин, а с помощью трансгрессии. Слушать их нравоучения было выше её сил.

Подходя к воротам своего дома, Гермиона встретила почтальона, который усердно пытался разглядеть что-то через тонкую щель. Тихо приблизившись к нему, Гермиона начала наблюдать за его попытками. Под нос что-то шепча, мужчина активно жестикулировал пальцами. Разобрать получилось только часть из всего сказанного:

…Променяла мужика на этого грубияна… Небось дома сидит сейчас с ним, пока рыжий на работе… Не женщина, а куртизанка…

Услышав последнее, Гермиона возмутилась. Скрестив руки на груди, она посмотрела в лысеющий затылок почтальона, который явно им же и лез не в своё дело.

— Вы заблуждаетесь. Это наш общий знакомый, — стоит только объявить о своём присутствии с раздражением в голосе, как почтальон начинает орать, резко повернувшись, и ударяясь при этом плечом об угол металлических ворот.

— Я..Я.. Я и думать не мог о другом, миссис, — заикаясь, медленно отступает в сторону. Гермиона сдерживая все оскорбления при себе, достаёт ключи и крепко сжимает их в ладони.

— Буду очень признательна, если Вы не будете искать чужое грязное бельё, мистер, — натянуто улыбается, прежде чем начать открывать дверь, чтобы зайти во двор, мужчина в ответ испуганно кивает.

Стоит Гермионе зайти за ворота и подойти к двери дома, как почтальон гадко хмыкая, плюёт ей вслед, и разворачиваясь уходит, будто не его сейчас пристыдили.

— Расскажу я твоему рыжему, а ты говори что хочешь. Я нутром чую, что он не просто так здесь…, — бубнит себе под нос, кривится.

*

Предусмотрительно постучав, Гермиона вошла в помещение, и оглядела его в поиске Северуса, здесь он отсутствовал, но зато в маленькой комнате кто-то шуршал бумагами.

Набрав в лёгкие побольше воздуха, Грейнджер поправила волосы и подошла к двери. Постучала вновь.

— Профессор, нам необходимо поговорить, — протараторила настолько быстро, что сама едва поняла, что сказала.

За дверью шелест прекратился тут же, послышались тихие шаги. Снейп остановился прямо у двери, будто решая, стоит ли открывать. Полминуты так простояв, Северус резко открыл дверь, и с напущенным презрением оглядел бывшую студентку.

Заметно нервничая, Гермиона всё же посмотрела прямо в глаза, сразу же пожалев о том, что вообще решила прийти сюда за разговором.

— Будем говорить тут? — она пытается перевести взгляд куда-то за спину, но из-за своего низкого роста, увидеть ничего не получается.

— Пожалуй, поднимемся в гостиную.

— Как пожелаете, — опускает глаза в пол, разворачивается и уходит. За ней неспешно следует Снейп, при этом стараясь смотреть в затылок, а не на ягодицы в обтягивающей чёрной юбке. У самого выхода из подземелья Северус проигрывает, подмечая, что её фигура даже в классической одежде выглядит прекрасно.

«Не хватало ещё, и думать об этом сейчас, глупец» — пытается отвести взгляд, но из-за плавных “виляний” сделать это ох как непросто.

Они располагаются за журнальным столиком, напротив друг друга. Закрывая тело мантией, Снейп садится в кресло, Гермиона полубоком на край дивана. Долго ждать начала разговора не приходится, хозяйка дома сразу же идёт в наступление, казалось бы, отвлекая его от ненужных мыслей:

Профессор, я очень сочувствую Вам и Вашему положению сейчас… И правда стараюсь помочь как это возможно, но вчерашнее,— замолкает, стараясь смотреть в прищуренные глаза Снейпа внимательно. Губы Северуса растягиваются в короткой усмешке.