— Это же… — прошептала она и лицо ее захлопнулось, как дверца сейфа.
— Здравствуйте, сеньора, — ее голоса хватило бы остудить пару рефрижераторов.
Стоит прямо. Косы болтаются за спиной. Руки — все в каких-то пятнах, держит на отлете, в разные стороны. И смотрит.
Ноэнта открыл было рот, что-то сказать.
Но тут из-за дома раздался женский крик.
— Филуна! Филуна!
— Тетя Перлита, я здесь, — не отрывая взгляда от меня, рявкнула девочка, — я занята.
— Филуна, сколько раз я говорила тебе не разрисовывать забор? — поближе.
— Тот забор в сторону пастбища, никто его не видит!
Из-за дома выбежала высокая, почти как Ноэнта, полная индеанка. Нет, метиска.
— Филуна… Ой, брат, здравствуй… Здравствуйте… сеньора…
— Филуна, я же тебе накупил, на чем рисовать, — со смешком сказал Ноэнта.
— На бумаге? Ну нет! Бумага, — она сложила квадратик из больших и указательных пальцев и скорчила в нем рожицу, — бумага маленькая! Я не люблю маленькие рисунки!
Так вот какой был твой подарок, Господи.
Где-то далеко, глубоко я услышала тихий глуховатый смешок.
Им тоже надо еще будет суметь воспользоваться.
Да.
Я соскочила с коляски, подошла к девочке на расстояние двух шагов, — она хмуро зыркнула на меня — и сказала:
— Видишь ли, дочка… Есть кое-что о бумаге, чего ты еще не знаешь.
…Вы спросите, было ли в этой истории что-то еще. Конечно было, и довольно многое. Но рассказ окончен, и все, что мы можем, из нашего времени и нашей Вселенной — это только заглянуть, напоследок, в Интернет.