Серебряная пуля - страница 10

Он был прав, и Логан это понимал. И потому не ответил.

— Вы начнете с пятидесяти одной тысячи.

Логан с трудом проглотил слюну.

— Карпэ предложил мне втрое больше. У меня есть еще предложения, и тоже с хорошими деньгами.

— Не может быть никаких разговоров. Это правительственное учреждение. Не забыли?

Логан удрученно замолчал.

— Что, — подхватил собеседник, — вы думаете, это не достаточный импульс для развития вашей карьеры? А знаете, что значит даже пара лет в АИРе для вашего роста? Вы говорите о деньгах, а крупнейшие компании по производству лекарств присылают сюда ведущих исследователей со стипендией три сотни плюс доля того, что перепадает от патента!

Логан долго взвешивал услышанное.

— Так я буду госслужащим?

— Да, со своим разрядом. Меня, черт побери, сделали каким-то вице-адмиралом общественного здравоохранения, с собственной охраной и всем прочим. Мне даже выдали форму. И изредка я вынужден ее надевать.

— А зачем вам нужна охрана?

Шейн отмахнулся от вопроса.

— Да вы что, смеетесь? Вы знаете, какие важные персоны, — он кивнул куда-то в направлении Вашингтона, — прибывают сюда для лечения? Они ведь хотят, чтобы это держалось в секрете. И догадываетесь, кто их лечит? — Он улыбнулся своей собственной осторожности. — Вы здесь можете собрать хорошую коллекцию автографов. Так что отнеситесь к этому месту как к доходному.

Вдруг Шейн вскочил и направился к двери.

— Пойдемте, я хочу вам показать главный лабораторный комплекс. Самое большое нежилое кирпичное здание во всей стране.

Логан пошел за ним, голова его кружилась.

— Потом я хочу, чтобы вы посмотрели подсобные лаборатории. Мимо них вы проезжали. Давайте не забудем и медицинский центр Эйзенхауэра. — Он улыбнулся. — Там вы будете проводить большую часть времени. Понятно?

Поздно вечером в своей скромной квартирке Логан, не в силах заснуть, встал и включил свет в гостиной. Он нашел, что искал, в верхнем ряду книжной полки. «Охотники за микробами». О пионерах микробиологии. Эта книга ошеломила его еще в детстве, выпущенная в 1938 году, через двенадцать лет после первого издания. Потертый переплет… Он открыл ее наугад на середине. Старомодные гравюры, старинные фотографии гениев смотрели с глянцевых страниц. Напряженные серьезные портреты мужчин, черные костюмы, мрачные выражения лиц.

Все, кроме последнего, Пауля Эрлиха, победителя сифилиса. Стройный, бородатый, в очках, лет шестидесяти, он смотрел с насмешливым, почти детским выражением. На столе перед ним лежала рукопись, над которой он работал. В руке — сигара.

Рассматривая снимок, Логан улыбался. Ребенком он носился с Эрлихом, как другие дети с Джоном Кеннеди или Рэгги Джексоном. И даже теперь эта личность глубоко его трогала. Этот невысокий, казалось, озорной человек больше десяти лет трудился, чтобы найти «серебряную пулю»,[2] которая бы вылечила древнюю болезнь, ставшую повальным бедствием.

Логан вернулся к титульной странице. Да, вот здесь две дарственные надписи. Первая — от деда отцу на девятилетие, краткий совет прочесть эту книгу в летние каникулы. Вторая — от его отца ему самому, в одиннадцать лет: «Прочти эту книгу с любовью, Дэн, и извлеки из нее больше, чем я».

Легкий ленч Сефа Шейна в его доме в Арлингтоне был задуман как дружеский прием — несколько супружеских пар, несколько значительных людей. Никаких кричащих туалетов. Но Дэн Логан прекрасно понимал: повестка дня — преддверие будущей карьеры. Буквально через 48 часов новички, которым предстоит работать в Американском институте рака, приступят к делу. Этот июньский день — первый, когда состоится встреча лишь с некоторыми из сильных мира сего. И первая возможность самому произвести впечатление и оценить других, в то время как они будут пытаться сделать то же самое.

— Проклятье! — выругался Логан, стоя перед открытыми дверцами шкафа в своей новой квартире. Обычно он совершенно не обращал внимания, как одет, чистота — это главное. Но сегодня не тот случай, к приему у Шейна нельзя отнестись с подобной беспечностью. Каждая деталь, даже штрих, могут работать на тебя, подчеркнуть твою индивидуальность.