Серебряная Секция. 1 сезон - страница 53

Орк был невысоким, где-то на пол головы выше меня, соответственно, пониже даже невысокого моего начальника. Деловой костюм нейтрального серого цвета смотрелся на нем отлично, да и вообще было видно, что напарник эльфа за собой привык ухаживать. Даже за когтями своими — это, кстати, много об орке может сказать.

А вот гном был обычным. У них вообще видовой стандарт такой, типовой. Полтора на полтора. Лысая черепушка и густая черная борода, закрывающая нижнюю половину лица.

— Агрих Дартахович, — сказал эльф голосом умирающего с похмелья. — Благодарю, что приняли. Мое имя Эйритан.

Мой шеф резко поднялся и отвесил главе следователей Секции поклон. Смотрелся он в исполнении орка довольно комично: такой здоровяк гнет спину перед хлипким подростком. А еще непривычно, я прежде никогда не видел, чтобы Лхудхар перед кем-то с таким уважением раскланивался.

Я обратил внимание, что эльф не назвал родового имени, что вроде как является обязательным для Старших, когда с кем-то знакомишься. Также заметил, что никого из своих спутников он представлять не стал.

— В вашем распоряжении, альфирин.

— Без чинов. Как вы понимаете, наша группа прибыла по поводу ритуальных убийств.

Вот, он уже оба дела в одно производство объединил! Я голову ломаю, версии строю, а он сходу — бац, сверлите дырки под звезды! Москвичи!

— Я, собственно, зашел познакомится, — продолжил Эйритан. Чуть завис, будто заснул на полуслове, после чего добавил. — И кое-что для себя прояснить, если вы не возражаете, Агрих Дартахович.

— Конечно…

— До меня дошли кое-какие слухи… — выделил он последнее слово.

У орков кожа темнее человеческой. И они не краснеют, когда смущены или пребывают в ярости. От кожи, наоборот, отливает кровь, в результате чего лицо становится серым. У Лхудхара оно сделалось почти белым. Я всего раз видел свое начальство таким злым.

— … и у меня есть основания полагать, что источником их является ваше ведомство.

— Я все объясню, альфирин!..

Мне стало понятно, что прежней моя жизнь уже не будет. И что увольнение, которое не успел озвучить шеф, меня все-таки настигнет. Только будет оно сформулировано не «по собственному желанию», а как-то очень жестко и некрасиво.

— Кому принадлежит эта «прекрасная идея»?

Взгляд орка скользнул ко мне, но он ничего не сказал. Да ему и не нужно было, эльф прекрасно все понял.

— Вот как? — на его лице даже тень удивления мелькнула. — Человек? Никогда бы не подумал. Что ж…

Я напрягся, готовясь к неизбежному. Черт, вот же…

Эльф шагнул вперед и резко протянул мне открытую ладонь. Совершенно машинально я ответил на рукопожатие и услышал:

— Спасибо. Блестящая идея. Не допустить истерии в обществе, перевести преступление из сферы запретной магии на такой простой и понятный всем бытовой уровень. Обыватели спокойны, нам никто не мешает проводить расследование. Браво.

Агрих Дартахович крякнул, опустился в кресло и выдал на полном автомате:

— Лучший наш следователь!

— Отличный кадр, поздравляю, — качнул головой Эйритан. — Что ж, мне пора. Мы берем дело, ваши люди могут сосредоточиться на обычных преступлениях. Всего доброго.

Через пару минут после ухода агентов столичной Секции, мы с Лхудхаром еще молчали. У старика, вероятно, пульс сейчас зашкаливал, да и я, признаться, едва дышал после пережитого.

— Итак, — произнес я, когда начальник поднял на меня не очень добрый взгляд.

Конечно же я не думал, что, услышав из уст эльфа фразу «отличный кадр», мой шеф внезапно все забудет или простит. Орки, они вообще ничего никогда не забывают, помнят и добро, и зло. Так что нечего было надеяться на его милосердие.

Шеф еще некоторое время пристально рассматривал меня, что-то решая в большой своей голове. Закончив с этим, поднялся, порылся на столе и выудил одинокий лист с приложенной к нему небольшой фотографией.

— Значит так, Лисовой. Вот это, — он положил передо мной лист. — Твой путь осознания и исправления.

— Понял, — тут же отозвался я, стараясь, чтобы голос мой звучал бодро, демонстрируя готовность сразу же приступить к делу.

— Соберешь всю информацию, доложишь к вечеру. Теперь проваливай, и чтобы до конца рабочего дня я тебя не видел!