Серебряная свадьба - страница 33

Это звучало, как приговор.

Хелен была поражена его несправедливостью.

Именно тогда она и решила стать монахиней.

И вот теперь, годы спустя, она по-прежнему всего лишь монахиня. Точнее говоря, она будет монахиней, если сестра Бриджид перестанет твердить, что она всего лишь использует монастырь как убежище, как место, где можно укрыться от мира, а этого в наши дни уже недостаточно, чтобы стать настоящей монахиней.

В монастыре Хелен чувствовала себя в безопасности. И даже приготовив чашку кофе для Ренаты Палаццо Куигли, Ренаты, чье лицо смотрело на нее в тот злополучный день из серебряной рамы портрета, она могла спокойно присесть рядом с нею и все равно не чувствовала себя в безопасности. В безопасности от дурных воспоминаний и страхов, тянущихся из прошлого.

— Скажите, что вам угодно, и я подумаю, чем мы можем вам помочь, — сказала Хелен с широкой улыбкой, благодаря которой она всем так нравилась. Когда люди встречались с Хелен в первый раз.

— Все очень просто, — сказала Рената. — Мы хотим иметь ребенка.

Это, действительно, было очень просто. И очень печально. Хелен слушала, вцепившись в чашку с кофе. Фрэнк слишком стар в свои сорок шесть лет. Слишком стар. Как ни странно, общество по усыновлению он не устраивал. К тому же, у него было неважно со здоровьем, ничего серьезного, какие-то проблемы с сердцем из-за перенапряжения на работе, как, впрочем, почти что у всех современных бизнесменов. Обычно люди производят на свет детей при любых обстоятельствах, в любых условиях, вне зависимости от собственных достоинств и недостатков и невзирая на состояние здоровья. И никто не может запретить им это. А вот для усыновления ребенка все должно быть идеальным.

Рената слышала, что бывают случаи, когда родители готовы отдать ребенка в любящие руки, другим родителям, которые будут заботиться о нем, как о своем собственном.

В глазах Ренаты читалась мольба.

Хелен пожала руку женщины, которая все еще глядела на нее из серебряной рамки.

Им надо будет встретиться через неделю, сказала Хелен, она наведет за это время необходимые справки. Хелен решила, что не будет пока советоваться с сестрой Бриджид. Сестра Бриджид лицо официальное и должна действовать строго в рамках закона… Лучше будет, если Хелен наведет пока кое-какие справки самостоятельно. Хорошо? Хорошо.

Она ничего никому не сказала. Сестры говорили, что она какая-то взволнованная и возбужденная, и Хелен приходилось развлекать сестер рассказами про свой замечательный сад.

— Кто-нибудь приходил? — спросила Бриджид.

— Нет. Никого не было, — Хелен старалась не смотреть на Бриджид. Впервые за все время пребывания в монастыре она солгала. Конечно, нехорошо, но это во имя благой цели.

Если она справится, если сумеет сделать то, что пришло ей теперь на ум, значит, уже, к двадцать одному году, жизнь ее прожита не напрасно.

Во второй половине дня была очередь Нессы работать на кухне. Несса, единственная в монастыре, совершенно не могла выносить Хелен. Обычно, когда им случалось работать вместе, Хелен приходилось просто исчезнуть куда-нибудь на некоторое время, чтобы не раздражать Нессу и не болтаться у нее под ногами. Но на этот раз она прямо-таки вешалась Нессе на шею.

— Скажи, Несса, что происходит, когда дети рождаются у абсолютно неприспособленных к этому матерей? Разве не хотелось бы тебе, чтобы они попали в какую-нибудь более подходящую для них семью?

— Мало ли что бы мне хотелось, ведь я не Господь Бог. — Нессе было некогда, она мыла на кухне пол, а Хелен вертелась у нее под ногами.

— Но разве это было бы не лучше для ребенка?

— Хелен, отойди, пожалуйста. Я здесь только что вымыла.

— А ты должна регистрировать каждого ребенка, вне зависимости от того, кто его родители?

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе что, каждый раз приходится самой идти в ратушу или офис по регистрации, вне зависимости от того, откуда взялся ребенок?

— Нет, не всегда.

— А почему?

— Потому что чаще всего это не от меня зависит. Послушай, Хелен, если у тебя нет здесь никакой работы, выйди, пожалуйста, с кухни, чтобы я могла хорошенько прибраться здесь.

— И никто из младенцев не остается незарегистрированным?