Серебряная ведьма - страница 21

– Возможно, это был опрометчивый поступок, суд был бы пустой тратой времени. Виновность графа была несомненна. У него была найдена «Книга теней».

– Но моя сестра тоже не была совершенно безгрешна. Габриэль призналась, что общалась с известной Кассандрой Лассель, которая занималась черной магией.

У Мири перехватило дыхание от отчаяния, что она не может с негодованием заступиться за своих любимых людей, как ей бы этого ни хотелось. Симон был прав, будь он проклят. Ренар был хорошим человеком, но он унаследовал любовь к черной стороне магии от своей бабушки Мелюзины. Мири сама тревожилась по поводу дружбы Габриэль с Кассандрой, искусной колдуньей, способной общаться с душами умерших и создавать амулеты устрашающей силы.

«Книга теней» искушала Ренара. Он надеялся с ее помощью избавить свою жену от сердечных страданий, найти какой-то безопасный способ для Арианн, чтобы она смогла забеременеть. А Габриэль только искала способ защитить своего любимого капитана Реми, не понимая истинного зла амулетов Кассандры, пока не стало слишком поздно.

Но Мири знала, что бесполезно объяснять все это Симону, особенно про Ренара. Аристид давно убедил себя, что граф был колдуном. Было легче напомнить ему о его собственных недостатках.

– Ты говорил, что хотел всего лишь увидеть, как «Книга теней» будет уничтожена, – с упреком произнесла она. – Ты сказал, что, если мне удастся убедить Ренара отдать эту зловещую книгу, ты позволишь им с Габриэль уйти. И я, как дура, тебе поверила. Но ты продолжал преследовать мою семью еще очень долго после той ночи. Ты же получил «Книгу теней», почему ты не мог просто избавиться от нее и оставить нас в покое?

– Потому что я так и не смог уничтожить проклятую книгу. – Он еще сильнее покраснел и с неохотой сознался: – Она… она исчезла.

– Что?!

– Во время пожара кто-то украл книгу.

– Ты хочешь сказать, что страшная книга все еще у кого-то в руках и может быть использована в черной магии?

Симон обреченно кивнул.

– Вот замечательно! – Мири воздела руки и с раздражением прошлась по сараю, не обратив внимания на игривую попытку Вилоу ущипнуть ее. – Прекрасная работа, Симон. Ты расправляешься с моими невиновными родственниками, преследуя их по всему миру, и в то же время допускаешь, чтобы величайшее из зол ускользнуло от тебя. Так вот почему ты перевернул весь остров. Ты думал, что книга все еще у кого-то из нас.

Симон вышел за ней из стойла и смиренно сложил руки на груди.

– Возможно, книга все еще у кого-то из вас.

– И конечно, ты думаешь на Ренара. Могу точно сказать, что у него ее нет.

– Ты и прежде верила, что она не у него, – спокойно ответил Симон, но, когда Мири взглянула на него, вытянул руку. – Успокойся. Я пришел сюда не для того, чтобы ворошить прошлое и спорить с тобой.

– Тогда хотелось бы услышать, зачем ты здесь.

– Теперь сам не знаю. – Он состроил гримасу, взгляд его застыл на ней, и лицо смягчилось. – Возможно, отчасти потому, что, услышав о твоем возвращении на остров Фэр, я… я просто захотел увидеть тебя и чтобы узнать, как ты живешь.

– Как видишь, я в порядке, – огрызнулась Мири. – Какова же другая причина?

Симон подошел к Элли и запустил пальцы в гриву лошади. Наконец он заговорил так, будто выдавливал слова из себя:

– Мне… мне нужна твоя помощь.

Мири уставилась на него, слишком потрясенная, чтобы произнести хоть слово. Наконец она издевательски рассмеялась:

– Ты совершенно непостижим, Симон Аристид. Однажды я тебе доверилась, даже приняла тебя за друга. Но ты лишь расправился с мужем моей сестры. Ты снова за старое? Здесь я ничем не могу тебе помочь, даже под пытками. С тех пор как я вернулась на остров Фэр, я… я потеряла всякую связь с Арианн и Ренаром. Понятия не имею, где они теперь, а также Габриэль и Реми.

Мири надменно вздернула подбородок, исключая его предположения в том, что она лжет. Симон же точно знал, что она говорит неправду, но предпочел не злить ее.

– Мне не нужен Ренар, – сказал он. – Когда-то я верил, что граф – чудовище, с каким я прежде не встречался, но теперь думаю иначе. До недавнего времени я представления не имел, что такое истинное зло. Теперь у меня гораздо более могущественный враг, слишком искусный, чтобы одолеть его в одиночку.