Серебряные крылья любви - страница 29
Андрей махнул рукой.
– Пусть учиться. На машине ей будет удобно. Я поехал. Пока!
– Пока! Андрей, подожди!
Молодой человек оглянулся.
– Я очень рад за вас! – тихо сказал Ярослав.
– Я тоже рад! – Андрей вышел из дома и сел за руль автомобиля. Он откинулся на спинку кресла.
Этот день принёс ему так много противоречивых, радостных, феерических и неожиданных эмоций. Счастье, эйфория и лёгкое опасение от того, что завтра он проснётся, и сладкий сон закончится. И всё будет по-прежнему, как когда-то в Питере. Андрей боялся этого и гнал от себя эти страшные мысли. Он завёл мотор и, развернув машину, поехал по дороге на выезд из посёлка.
Глава 5
Андрей остановил машину у дома Алины, заглушил двигатель и вышел на улицу. Открыв задние двери и, склонившись, извлёк из салона огромный букет белоснежных роз и стремительно направился к дому.
Семейство Одонецких-Дягилевых завтракало в полном составе в кухне. Заметив Андрея, разговоры в комнате стихли, и присутствующие устремили на него внимательные взгляды.
Он остановился в дверном проёме с ослепительной улыбкой, в строгом чёрном костюме, небесно-голубой рубашке и с огромным белоснежным букетом в руках.
– Доброе утро, всем! – обратился он к присутствующим в комнате.
Все дружно ответили приветствием.
– Алинка, это к тебе, – хмыкнул Владимир и, улыбнувшись, посмотрел на сестру.
– Андрюша, садись с нами завтракать, – пригласила мама Алины.
– Спасибо, Полина Владимировна, но я уже позавтракал. Я за Алиной. Мы едем сегодня на выставку известного фотохудожника, – он подошёл к девушке и, поцеловав её в щёку, положил ей на колени букет цветов.
Алина улыбнулась и, прикрыв глаза, вдохнула аромат роз.
– А что за фотограф? – спросил Ярослав.
– Олег Разумовский. Знаменитый фотограф с мировым именем, – ответила Алина. – Я была на его выставке в Петербурге три месяца назад.
– И тебе не скучно, смотреть одни и те же фотографии по нескольку раз?
– Папочка, если бы ты их увидел, ты бы тоже захотел их пересмотреть не один раз. Уникальные работы. Этот человек очень талантлив. Ладно, я пошла, переодеваться, – Алина поцеловала обоих родителей, поблагодарила за завтрак и, нежно коснувшись руки Андрея, вышла из комнаты.
Она стояла перед зеркалом, осматривая со всех сторон белое ситцевое платье до колена, с юбкой полусолнце, и туго затягивала тоненький кожаный ремешок на своей талии.
Ладони Андрея скользнули по её телу и она, откинув голову назад, прижалась к его груди.
– Ты меня напугал. Так тихо вошёл, что я не заметила.
Он поцеловал её в мочку уха и тихо прошептал:
– У меня самая красивая девушка на свете. Ты сногсшибательно выглядишь. Провоцируешь меня и моё желание?
– Как ты угадал?
– Нетрудно догадаться…
Он развернул её к себе и моментально накрыл её губы своими. Целовал настойчиво, требовательно, крепко прижимая её к себе. Скользящими движениями пальцев ласкал её спину, невольно сминая лёгкую струящуюся ткань её одежды. Осторожно опустил её на кровать и, накрыв своим телом, склонился к её лицу.
– Боюсь, мне будет трудно, дождаться нашей следующей встречи у меня дома, – тихо прошептал Андрей.
– Мне тоже… – Алина притянула его к себе за шею и коснулась его губ своими. Её хрупкие ладони медленно заскользили по его спине. Она крепко прижимала его к себе, отвечая на многочисленные поцелуи. – Андрюш, мы не опоздаем? – пытаясь восстановить сбившееся дыхание, тихо спросила она.
Одонецкий слегка отстранившись от неё, посмотрел на часы.
– Да, ты права. Пойдём, – он стремительно встал на ноги и подал ей руку.
Алина подошла к зеркалу и провела пальцами по своим припухшим губам.
– Ну, вот… над макияжем губ я больше не колдую. Естественные и натуральные, а главное, без помады… – она загадочно улыбнулась и посмотрела на Андрея.
Он подошёл ближе и, обняв её, коснулся губами её затылка.
– Ты и без помады, очень красивая. Пойдём, а то нам ещё добираться до города. Боюсь, на трассе будут пробки.
Они спустились по лестнице и, попрощавшись с домочадцами, уехали в город.
Городской выставочный зал был полон народа. Красивая огромная афиша венчала вход в зал, с изображением ночного Парижа и огромных дождевых капель, скрывающих город за серой и угрюмой пеленой осени.